Слепой Орфей - Александр Мазин Страница 28

Фархад с обезьяньей ловкостью выхватил его, подозрительно поглядел на странного русака, ловко выщелкнул обойму и тут же заправил обратно.

– Гавары! – бросил он.

– Это ты говори.– Зеленцов слегка пожал плечами.– Ты кричал: «Шайтан!» Почему?

– Патаму! – буркнул обладатель легендарного имени Фархад.– Патаму! Шайтан!

«Ему лет восемнадцать, не больше»,– подумал Слава.

– Уверен?

– Увэрэн, да! – и завел мотор.

– Куда едем?

– Увыдыш.

– Не пойдет! – Зеленцов повернул ключ в прежнее положение.– Сначала поговорим, а потом езжай куда хочешь.

«Кунак» поразмыслил и кивнул, соглашаясь.

– К землякам поедешь? – спросил Слава.

«Кунак» еще раз кивнул.

– И что потом будет?

– Старший рэшыт.

– Решит,– согласился Зеленцов.– Я даже знаю, что он решит. Посадит дюжину таких, как ты, в машины и поедет разбираться.

– Зачэм машины? – удивился «кунак».– Что, автобус нэт? В автобус сядут!

– Не важно. А дальше?

– Разбэрутся!

– Да? Забыл, что с вами было?

– Зачэм спрашываеш? Канэчна помню.

– Этот шайтан – долго он с вами возился?

Фархад задумался.

– Помнишь того, что упал? Нашего? Это мой учитель. Мастер каратэ. А шайтан его за секунду в пол втоптал.

– Каратэ – тьфу. Это – вот! – Фархад потряс пистолетом.

– Вы зачем приехали? – перебил Зеленцов.

– Нэ знаю. Я – молодой.

– Тогда слушай. Мой учитель – он твердый был как сталь. Убей – не согнешь.

– Маладэц! – одобрил Фархад.

– Ну! А перед этим гадом на коленях стоял. Не видел бы – никогда не поверил. Почему сломался?

– Патаму – шайтан. Спрашываэш, глупый, да?

– Его надо убить!

– Кого?

– Шайтана!

– Шайтан нэ убьеш! – убежденно заявил Фархад. И прибавил что-то по-своему.

– А старший твой, сам говоришь, сразу его убивать поедет. Ладно. Пусть. Ты скажи, чтобы он меня взял. У меня с шайтаном – свой счет.

Парень внимательно посмотрел на Славу, потом улыбнулся и ткнул Зеленцова пальцем в грудь:

– Ты хитрый русский! Маладэц! Гавары, что дэлаэм?

– Понятия не имею,– признался Зеленцов.– Я с шайтанами, извини, дела не имел.

На смуглом лице парня выразилось разочарование. Но он тут же встрепенулся, оживился, подался к Славе:

– Знаю старик в горах. Сылный старик. Очень старый. Надо звать.

И тут же угас:

– Нэ поедет. Сто лэт горы живет. Нэ поедет.

И снова задумался.

Зеленцов глядел на него с искренним любопытством.

– Ходжа Ахмед… – пробормотал Фархад.– А… Ходжа Ахмед. Брат моя бабка. Бабка просит Ахмед, Ахмед просит старик. Приедет, нэт?

– Откуда я знаю? – пожал плечами Слава.

– И я нэ знаю,– огорчился паренек.– Совсэм мало знаю. Машину води, автомат – враг убивать… Люди – нэт. Совсем мало.

«Философ»,– подумал Зеленцов.

И тут ему в голову наконец пришла интересная идея.

– Ну-ка подожди меня,– бросил он и выскочил из машины.

В ближайшем таксофоне вместо трубки болталось охвостье проводов. Славе пришлось перейти на противоположную сторону проспекта. Он огляделся в поисках обладателей карточки, но тут обнаружил, что карточка, забытая, торчит из щели.

– Алё-ё… – проворковали в трубке.

– Аришечка, кошечка, угадай кто? – противным масляным голосом спросил Зеленцов.

– А! – на том конце явно обрадовались.– Славочка! Брюсик-Люсик!

Зеленцов матюкнулся, прикрыв, впрочем, трубку ладонью, и продолжал тем же елейным голосом:

– Он самый, кошечка. Проблемка у меня, выручай!

– А ты неси свою проблемку ко мне, Брюсик! Хи-хи! Я ее тебе полечу!

– Непременно, кошечка. Помнишь, сладенькая, ты мне про своего йогу-экстрасенса говорила? Как он? В Шамбалу еще не улетел?

– Нет, хи-хи, не улетел.

– Дружок у меня приболел…

– Хи-хи…

– Нет, не в этом смысле, лапочка. На двух ногах. Надо его полечить. Экстрасенсорно.

– А твой дружок, хи-хи, какой помадой губки красит?

– Не ревнуй, кошечка. Приехать к тебе вечерком?

– Угу. Ваще, Брюсик, приходите вдвоем. Шведский стол устроим, хи-хи! Приедете?

– Не исключено, сладенькая. Вечером. А сейчас йоги твоего телефончик напой…

– Пиши, Брюсик…

От телефонной раковины до джипа было метров семьдесят. Очень странно, что Зеленцов не услышал выстрела.

Записав номер, он нежно попрощался, чувствуя во рту гадостный привкус крема для лица, спрятал бумажку с телефоном и ринулся через проспект.

Ринулся и остановился.

Вокруг джипа стояли люди. Причем не какие-нибудь бандиты, а обычные прохожие. Зеленцов сразу почуял недоброе. И не ошибся. Когда он, раздвинув плечом толпу, протиснулся к машине и заглянул внутрь…

Черная голова Фархада лежала на баранке. На правом виске краснела маленькая дырочка, из которой, совсем по-домашнему, как из пореза на пальце, сочилась вялая струйка крови.

Зеленцов попятился, его место тут же занял какой-то толстяк. Толпа все прибывала. Граждане торопились насладиться «событием».

Взвизгнула сирена «скорой».

«Что-то слишком быстро»,– удивился Зеленцов.

Два милиционера, неспешно приближавшиеся к толпе, от звука сирены возбудились, прибавили шагу и, властно покрикивая, врезались в человеческую массу.

«Пора валить»,– решил Зеленцов и прыгнул в подошедший троллейбус.

Через десять минут он уже входил в метро. Мысль о том, кто и почему застрелил мальчишку-горца, Славу не беспокоила ни в этот момент, ни позже.

В длинной цепи невероятных событий эта смерть не казалась значимой. В общем-то она и не была значимой. Игрушечный кораблик, опрокинутый волнами, расходящимися от брошенного в пруд камня. Чистая случайность, что этим корабликом оказался Фархад, а не Слава Зеленцов.

Игоев отпустил очередного клиента, бросил в стол пачку долларов – клиент расплатился наличными,– включил селектор и скомандовал:

– Девочки, одевайтесь. Перерыв на обед.

Обедали по соседству, в бизнес-центре на Морской. Девочки весело щебетали, стараясь развеселить мрачного шефа. Игоев делал вид, что им это удается, но, вопреки обыкновению, даже не ощущал вкуса пищи.