Марафон со смертью - Андрей Воронин Страница 28

— Да; Саша, прости меня за глупость…

— Это не глупость.

— Все равно как это назвать — глупость или нервный срыв — просто прости меня.

— Я ни на грамм не обиделся. Мне не за что тебя прощать. Я знаю, что мы любим друг друга, и хорошо, что понимаем друг друга так же, как и любим. Такие разговоры, как сегодняшний — очень важны. После этого между нами появляются еще какие-то, дополнительные, связующие нити. Правда, Алина?

— Конечно.

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Они не сговариваясь встали навстречу друг другу, и их губы слились в долгом, сладком и нежном поцелуе.

Не разжимая объятий, забыв про шампанское и стынущую картошку, они пошли в спальню, пользуясь тем, что Никитка спал, а родителей не было дома, и так хорошо, как в эти минуты, им, наверное, еще никогда не было…

* * *

Вечером того же дня, как обычно, они всей семьей собрались у телевизора.

Хроника дня, передаваемая в «Вестях», утомляла привычным ходом событий — Чечня, приближающиеся выборы, экономические реформы, международные контакты, жизнь в странах СНГ, официоз…

Лишь один сюжет выбился вдруг из этого будничного ряда сообщений:

«Вчера ночью, — сообщил ведущий программы, в то время как на экране возник силуэт стоящего на взлетной полосе самолета, озаряемого вспышками выстрелов (чувствовалось, что съемка велась мощным телеобъективом с весьма приличного расстояния — многие детали были смазаны, не видны), — в час ноль девять в аэропорту Минеральных вод террористами был захвачен самолет с восьмьюдесятью заложниками на борту, который должен был выполнить рейс Владикавказ — Москва.

Террористы потребовали прекратить войну в Чечне, вывести из республики федеральные войска.

Затем от них поступило новое требование — разрешить вылет в одну из стран Ближнего Востока.

Ближе к вечеру террористами был убит один из заложников. Им оказался старший лейтенант Воробьев из состава федеральных войск, обеспечивающих конституционный порядок в Чечне, который направлялся в кратковременный отпуск.

В семь часов вечера силами подразделений специальных сил самолет был взят штурмом, террористы уничтожены. Никто из заложников во время операции не пострадал.

По непроверенным данным, несколько бойцов из отряда спецназначения, участвовавших в штурме самолета, ранены, один — убит. Операция по освобождению заложников была проведена в атмосфере глубокой секретности. Как только нам станут известны новые подробности этого трагического инцидента, мы обязательно познакомим с ними наших телезрителей».

Как обычно, после этого замелькали спорт, погода, реклама… Но все это уже не интересовало собравшихся у телевизора людей — в комнате стояла мертвая тишина.

Банда почувствовал, как нервно и испуганно сжала его руку сидевшая рядом с ним Алина, теснее прижавшись к его плечу.

А Большаковы — Владимир Александрович и Настасья Тимофеевна — как по команде, одновременно повернули головы к Банде — ведь его вызвали по тревоге именно в эту ночь!

Банда понял, что Алина, конечно же, рассказала родителям о том, что его пейджер выдал при вызове невиданный доселе сигнал.

Он понял, что они обо всем догадываются.

Отпираться, уверять их, что его там не было, он счел бессмысленным. Потому он сказал спокойно, как о чем-то совершенно обычном и будничном:

— Все прошло хорошо. Ребята сработали, как положено. Претензий у меня не было.

Он помолчал еще несколько секунд, а затем, чуть тише, добавил, обращаясь к Алине и ласково обнимая ее за худенькие плечи:

— Завтра в двенадцать похороны Ромы Ставрова. Пойдешь со мной?

— Конечно, пойду, командир, — просто и спокойно ответила жена.

— Я посижу с Никиткой, вы не беспокойтесь, — торопливо добавила Настасья Тимофеевна…