Враг моего врага - Сергей Соболев Страница 28

– Руки за спину! Быстро!! Чё, не видел, как зэков выводят?! Во… другое дело! – Он коротко рассмеялся. – Правильно говорят в народе: «От тюрьмы и сумы…» Ну?! Чё застыл, как статуй! Пшёл на выход! И без фокусов, млять!

Лазарева вывели в коридор. Он уже разобрался, что здесь, под коттеджем, вместо мастерской, кладовки или сухого погреба оборудованы, как минимум, два «застенка». Вернее, дверей здесь три, если не считать ту, которая ведет на площадку и далее на бетонную лестницу, по которой можно подняться в цокольный этаж коттеджа. Но что за помещение находится за третьей металлической дверью и нет ли здесь еще одного подземного этажа, он мог об этом сейчас лишь гадать.

Помещение, в которое его ввели, было точь-в-точь таким же, как то, в котором он провел несколько самых запоминающихся, самых драматических часов своей жизни… Картина, которую он здесь застал, тоже была одной из самых страшных, что ему доводилось видеть прежде. В кольцо, вмурованное в потолочное перекрытие, продета цепь – вроде тех цепей противоскольжения, которыми автомобилисты пользуются в гололедицу. Через одно из звеньев продета тонкая цепочка с браслетами, которые укреплены на запястьях пленника. Почему использовалась именно такая пыточная «конструкция» в этом застенке, Лазарев догадался без труда. При помощи цепи и кольца местные заплечных дел мастера могли либо вздергивать беднягу под потолок, так, что он едва касался носками пола, либо, наоборот, опускать его на пол. Чтобы он, значит, чуточку пришел в себя и хорошенько подумал над тем, стоит ли ему далее играть в молчанку…

В данный момент объект был подвешен к потолочному кольцу. Мужчина наг и черен… Показалось даже, что эти гады отловили где-то негра и устроили здесь над ним нечто вроде суда Линча. Но нет, приглядевшись, – а это было ох как не просто, не отводить глаза, смотреть на эту бесформенную, изломанную, битую плоть, потому такое нормальному человеку лучше никогда не видеть, – Лазарев понял, что никакой это, конечно, не негр. Просто на теле мужика, по сути, не осталось ни одного живого места. Весь он состоял из кровоподтеков, гематом, ран, следов ударов палицами или дубинками. Да к тому же еще залит кровью. Как казалось в синеватом свете, облит чем-то вроде мазута… Но это, конечно же, была кровь. Подвешенный, подобно туше, человек еще пытался с натугой дышать, но уже видно было, что он – не жилец.

– Суки… – пробормотал Лазарев. – Звери.

– Ты что-то сказал, дружище? – поинтересовался Шаман. – Звери, говоришь? Да мы сущие ангелы в сравнении с тем, кто болтается на крюке! Вот у него-то, у этого супер-пупер-Рэмбо, точно, что руки по локоть в кровище! Он столько народу завалил, стольких отправил на тот свет, что в предбаннике чистилища у Всевышнего отдельная очередь образовалась из его клиентов! Вот мы с тобой, Лазарев, ни разу не юристы… Хотя где-то и близко, верно? Так вот! В любом учебнике права написано, что соразмерная содеянному кара есть возмездие – или проще «отплата» – за совершенное преступление!.. Теперь просек? Вот так, майор: по содеянному – и кара!

Шаман, конечно, грубо передергивал. Но вступать с ним в споры у Лазарева сейчас не было никакого желания. Он объяснил себе эту жутковатую мизансцену попыткой Шамана надавить ему на психику. Обломать его круто, сделать «шелковым», еще более сговорчивым. Но, как выяснилось несколькими секундами позже, это была лишь «прелюдия», лишь часть их более обширного замысла.

– Лазарев, пока ты бездельничал, посиживая на стульчике, мы тут глянули твои документы! Ну и заодно просмотрели кое-какие позаимствованные у тебя записи и бумаги…

Шаман вытащил из поясной кобуры «глок». Достал из бокового кармана куртки глушитель и стал неспешно накручивать его. «Амбал» остался в коридоре; второй боевик, тот, что был вооружен «помпой», маячил в дверном проеме. Лазарев был бы не против, чтобы этот процесс приготовления продлился как можно дольше. Но его визави не склонен был медлить…

Послышался звук передернутого затвора; Лазарев невольно сделал шаг назад.

«Вот и все…»

Увидев направленный на него, заглянувший ему прямо в душу своим черным зраком ствол, Лазарев теперь уже качнулся вперед. Казалось, что он собирается совершить последний и явно самоубийственный жест отчаяния! Но резкий окрик его остановил.

– Эй! Мать твою!.. – крикнул Шаман, удерживая его на мушке. – Те чё, рехнулся?! Стой, где стоишь! Млять! Надо было тебя еще в адресе грохнуть! И лично я бы, кстати, мочканул тебя еще там, в Люблино!

Он вдруг опустил пистолет. А затем, что уж совсем стало неожиданностью для Лазарева, перевернул его и, держа за глушитель, протянул пленнику.

– Но Роза высказалась против. У нее есть какие-то веские резоны… Так что решили дать тебе еще один шансец! Так вот, живи покамест, Лазарев! Ну? Чего застыл? Спарализовало, что ли?! Бери ствол! Ты ж не тупой совсем, верно? Должен понимать, что за жизнь и за свободу надо платить!

– Платить? – разлепив пересохшие губы, переспросил Лазарев. – Что ты от меня хочешь, Шаман?

Впрочем, он мог и не задавать этот вопрос. Рядом с тем, кто держал его под прицелом «помпы», появился амбал, в руке у которого была цифровая камера. И не надо быть шибоко умным, чтобы сообразить, чего именно добивается от него сейчас эта «команда».

– Что я хочу? Повязать тебя на крови. Патрон в стволе. Всего один патрон, одна попытка! Так что целься ему точно в лобешник! Он еще жив… Разве не видишь?! И давай без фокусов-покусов! Дернешься… приговорим не только тебя, но и твою семью!!

Лазарев взял у него «глок». В голове шумело, пол качался под ногами, как палуба суденышка, попавшего в шторм. Вот так дилемма… Мать ее так! Где выход? Нет выхода. Есть ли выбор? И выбора у него нет. Или он добьет этого мужика, этого спецназовца Колобнева, и этот трагический акт будет заснят на видео. Или погибнет сам. Причем не спасет тем самым ни свою семью, ни этого замордованного парня, который и так уже одной ногой на том свете.

Лазарев повернулся к подвешенному на цепи нагому мужчине. Лицо Колобнева было залито кровью; один глаз вытек, вместо рта – спекшийся черный ком. По телу спецназовца мелкой волной прошла судорога.

Лазарев прицелился в голову и нажал на курок…

Он сам невольно зажмурился, но звука выстрела не услышал.

– Молодца! – сказал Шаман. – Дай сюда ствол! Ну ты чего?! Опять завис!.. Разожми пальцы!

Выдрав пистолет из скрюченной руки Лазарева, он зло усмехнулся.

– Ну все… писец! Наш человек, с потрохами! И куда ты, мля, теперь денешься?!

Шаман выщелкнул из «глока» пустую обойму и вставил полную.

– Лазарев, на выход! – скомандовал он сквозь зубы. – Верните его в «камеру»! Сейчас Роза подойдет, будет с ним говорить! А потом приберите, как договаривались, эту падаль!

Оставшись наедине с жертвой, Шаман снял маску. Вытерев ею вспотевшее лицо, негромко произнес:

– Жаль, что ты не сдал мне вашего старшего! Меня предупреждали, что этот ваш Мокрушин – чисто шайтан! Один раз ему повезло, чего-то не срослось! Ну ничё, ничё! Он хоть шайтан, это – ваш командир, но и мы ведь не пальцем деланы! Попали вы хлопцы, ох и попали! Вы на кого, мля, руку поднимать вздумали, а?! Кобздец вам будет всем… Всем до одного!