Возраст гнева - Сергей Самаров Страница 27

И только одно донесение было конкретным. Запись разговора, состоявшегося в машине Сарафутдинова, где некто Бейбарс Билалович Голоханов пообещал познакомить майора с отставным капитаном ОМОНа Александром Рахимовичем Киреевым. Причем в разговоре дважды прозвучала фраза «ваш компаньон». То есть это были прямые ссылки на то, что именно Голоханов отправлял Сарафутдинова и Киреева в ИГИЛ.

Вообще, все эти данные имели к имаму Гаджиеву весьма косвенное отношение. Они больше говорили о деятельности других прихожан мечети. К тому же эти данные не носили полный характер, а были только фоновым материалом, доказывающим, что подполковник Лихачев не зря получает жалованье. Я предположил, что на сайте областного управления есть и личные страницы сотрудников, где они выкладывают свои рабочие материалы. Но я не имел доступа к этим материалам, поскольку при мне Лихачев не выходил в Интернет и не вводил свой пароль в компьютер.

А там, судя по всему, должны быть интересующие меня данные, и даже полный текст беседы Сарафутдинова с Голохановым. И тут я вдруг сообразил, что в картотеке ФСБ вербовщики ИГИЛ названы поименно. То есть они известны следователям, которые должны знать, наверное, кто из этих людей мог убить Сарафутдинова, а кто может покушаться на меня. То есть и Свекольников, и Лихачев должны были, в моем понимании, предупредить меня о конкретных людях, а они этого не сделали. Никто из троих задержанных не числился в картотеке ФСБ как связанный с ИГИЛ. А это значит, что меня умышленно подставляют.

— Прочитайте это, товарищ капитан, — попросил я Радимову. — Может, наведет на какие-то приятные мысли…

Я уступил место за компьютером капитану Сане. Она принялась читать, а я знакомиться с данными на имама из картотеки МВД. А там прямо в «шапке» говорилось, что данные собираются по заказу областного управления ФСБ. Так что ничего нового узнать я не надеялся. Так и вышло. Во-первых, текст был достаточно скупым и коротким. Во-вторых, даже в фактологической базе повторялось то, что было сказано об имаме Гаджиеве в картотеке ФСБ.

Капитан Саня читала быстрее меня, но после прочтения задумалась и из-за компьютера не вышла. Легко было предположить, что она обратила внимание на то же самое, на что обратил внимание и я.

— Что вы на это скажете? — задал я естественный вопрос.

— Скажу, что не могу понять игру ФСБ.

С ней можно было согласиться. Я сам, будучи человеком достаточно проницательным и умеющим ориентироваться в сложных обстоятельствах, не мог понять эту игру. Правда, я больше привык ориентироваться в сложном бою, когда каждое действие приходилось просчитывать, как в шахматах, на несколько ходов вперед. А здесь были не боевые обстоятельства, а интриги, с которыми я в армейской своей действительности, конечно, тоже встречался, но считал их чем-то из ряда вон выходящим.

Возможно, здесь выяснялись межведомственные или личные отношения. Больше походило на второе, поскольку полковник Свекольников, как мне казалось, не мог и не желал простить мне свое поражение в предыдущем расследовании. И не хотел прощать моего неуважения к себе в настоящем. И намеревался отомстить.

Что касается подполковника Лихачева, то здесь мне вообще ничего было не ясно. Как я видел ситуацию, Лихачев вынужденно помогал Свекольникову, который не посвящал его в свои планы. Возможно, именно поэтому Свекольников не только нас, но и самого Лихачева старался уверить, что обещанное покушение на меня, о котором знали оба, уже состоялось, хотя сам понимал, что речь идет совсем о другом покушении.

Возможно, и сам Лихачев, имея определенную информацию и постоянно анализируя ее, знал правду, но возражать полковнику Свекольникову не решался. Тот все же представлял вышестоящий орган, хотя и не являлся прямым начальником Лихачева. Поэтому однозначно считать Лихачева противником тоже было нельзя.

Добытые на сайте ФСБ данные заставляли задуматься и сделать определенные выводы. Причем выводы, без сомнения, категоричные. Однозначно нельзя было рассматривать полковника Свекольникова и подполковника Лихачева как партнеров в расследовании. Не позволяли обстоятельства видеть в них и откровенных противников. К этим людям можно было относиться исключительно как к предателям, преследующим свои корыстные интересы.

— Задача, где «иксов» больше, чем других членов уравнения, — сделала правильный вывод капитан Саня…