Русский - Питер Гримсдейл Страница 27

Базарган, Северный Иран

Они молча смотрели на пылающие остатки вертолетов. Первым заговорил Владимир, обращаясь к Грегорину:

— Ну, по крайней мере, ты прихлопнул палачей.

— И дождя не было.

Владимир в любой ситуации, какой бы безнадежной она ни казалась, мог найти положительные стороны. Но никто не улыбнулся. В конце концов все взгляды обратились к Диме. Он сидел на стене неподвижно, охваченный безмолвной яростью.

— Идем туда. Сделаем все, что сможем. Мне нужен навигатор Шенка.

Они спустились в клубы ядовитого дыма, поднимавшегося над горящим бензином, резиной и трупами. Высокие стены не дали пламени распространиться, и практически весь раскаленный воздух остался внутри лагеря, словно в кастрюле. Огонь добрался до очередного склада боеприпасов, загремели новые взрывы.

Первой мыслью Димы, которая, увы, посещала его в жизни слишком часто, было: «Неужели эти люди погибли напрасно?» Те, кто отдал жизнь, защищая Москву от Гитлера, не погибли напрасно, как и те, кто брал штурмом Берлин. А советские войска в Афганистане? Как-то раз он пообещал себе, что, когда станет слишком стар для всего этого, напишет книгу, в которой проанализирует военные катастрофы России — крупные и мелкие. «Лучше начинай прямо сейчас, — посоветовал ему тогда Кролль. — На это уйдет куча времени».

Что здесь было не так? Да все, начиная с того момента, когда Дима позволил с помощью шантажа заманить себя обратно в ГРУ, позволил Палеву вмешиваться в их планы и методы. Палев, панически боявшийся провала, сам способствовал провалу, не дав Диме полностью контролировать операцию. Дима ни за что не разрешил бы Шенку приблизиться к месту ее проведения: без сомнения, тот прекрасно умел обращаться с ядерными устройствами всех видов в любой обстановке, но только не в разгар боя. И из-за крайней спешки они не смогли раздобыть достоверные сведения. Их завалили данными, которые должны были сказать им все, но были практически бесполезны; от них ускользнуло самое главное — то, что лагерь был отнюдь не уединенным форпостом, а основной базой ССО в этом районе.

Дима бросил взгляд на Грегорина и Зирака, которые с пепельно-серыми лицами переходили от тела к телу, напрасно высматривая выживших. Они знали большую часть этих людей, научили их всему. Вполне возможно, что они винили в этой катастрофе его, Диму.

Остов Ми-24, с задранным к небу хвостом, был еще охвачен пламенем. Через открытую дверь Дима видел труп Шенка, так и оставшийся на сиденье; командир отряда висел на ремнях, уронив голову на грудь, словно внезапно задремал в разгар перестрелки. Наверняка он погиб при ударе о землю. Дима заметил навигатор в кожухе, укрепленном на переборке. Внезапно перед ним возник новый язык пламени. Дима бросился вперед, вскарабкался на борт и схватил навигатор, но тот застрял в своем футляре. Дима подобрался ближе и взялся за него обеими руками.

— Дима, что ты вытворяешь, мать твою!..

Вопль Кролля был едва слышен сквозь рев огня. Дима в последний раз рванул планшетник и вытащил его, по инерции полетев назад, прямо в огонь. Он перекатился сквозь пламя и оказался в безопасности как раз в тот момент, когда вертолет взорвался и останки Шенка и экипажа превратились в пепел.

Дима услышал собственный голос:

— Найдите парня, которого они собирались повесить, — мы должны убедиться, что это Кафаров. Если нет, нужно подтверждение того, что его держали здесь в заложниках. И того, что здесь находится — или находился — ядерный заряд. Эти сведения нужны немедленно; добывайте их как хотите, но быстро. — Он передал сканер Кроллю. — Включи это.

Грегорин и Владимир обнаружили живого человека. Он забился в щель между одним из зданий и стеной, где укрылся от перестрелки и взрывов. Он истекал кровью, над ним стояли трое русских с автоматами, так что ему оставалось только говорить, но он лишь изрыгал оскорбления на фарси.

— Любопытные выражения.

— Это твоя шлюха-мать научила тебя так ругаться?

Зирак поднял руку, призывая к тишине, шагнул вперед и вытащил нож. Разрезал куртку человека, штаны и белье. Судя по всему, он не собирался на этом останавливаться. Пленник начал извиваться, точно так же как жертва, которую он несколько минут назад волок на эшафот. Зирак схватил его гениталии и приставил к ним нож.

— Есть хочешь?

Человек обмочился, залив руки Зирака. Тот сжал яички пленного, но не слишком сильно, чтобы он не вырубился.

— Отлично, будешь есть их с соусом.

Ярость и негодование куда-то испарились с лица пленника. Он по-прежнему корчился, но теперь скулил и шептал что-то, обращаясь к Зираку.

Дима, шагнув к ним, наткнулся на какой-то предмет. Это была человеческая рука. Он взглянул себе под ноги. Человек был неузнаваем, от его лица практически ничего не осталось. Другой рукой раненый нащупал ствол автомата Димы. Зацепившись за него единственным оставшимся пальцем, он подтащил автомат к своей голове. Дима нажал на курок. Одна пуля — и мучения человека закончились.

Зирак вытер нож о рукав пленника и спрятал его в ножны, затем обернулся к Диме:

— Ему, конечно, нельзя верить, но он говорит вот что. До вчерашнего дня это была местная база ССО, главная в северо-восточном регионе. Он считает, что сейчас ССО контролирует всю страну, а Аль-Башир уже президент и главнокомандующий армией. Человек, которого они собирались повесить, командовал местным правительственным гарнизоном и организовывал сопротивление мятежников, а люди на грузовиках — его сторонники.

— А что насчет Кафарова?

— Он ничего не знает.

Нет, что-то здесь было не так.

— Спроси, видел ли он джип «мерседес».

Диме показалось, что при этих словах пленник встрепенулся. Дима вытащил нож, наклонился и приставил острие к левому глазу человека. Тот затараторил на ломаном русском:

— Не знаю имя, не слышать, пожалуйста, клянусь головой дочери. — Он начал яростно кивать. — Видеть «мерседес» джип.

— Сейчас голова дочери тебя волновать не должна. Вставай.

Владимир поставил его на ноги.

— Покажи, где командный центр.

Человек явно не понимал. Зирак перевел, и тот указал на одну из дверей, за которой виднелась лестница.