Мир вздрогнет от нашего гнева - Сергей Зверев Страница 27

Найдя пресс-секретаря компании, молодого респектабельного индонезийца, назвавшегося Джимом, Андрей рассказал ему, что, будучи российским журналистом, хотел бы написать о деловой жизни Индонезии. Тот, явно польщенный вниманием иностранной прессы, на отменном английском заверил гостя, что готов ответить на все его вопросы.

Проформы ради порасспрашивав Джима об истории возникновения компании, этапах ее становления, «болезнях роста», характерных для индонезийского бизнеса, планах и перспективах, Лавров незаметно перекинул мостик на проблемы международного сотрудничества, в частности, с Россией, с Европой, с США. Как бы ненароком о чем-то вспомнив, он сокрушенно посетовал на то, что никак не найдет известного американского бизнесмена мистера Фрэмэна, хотя редакция поручила с ним встретиться.

– О! Мистер Фрэмэн! – лучезарно заулыбался пресс-секретарь. – Он у нас иногда бывает. Они с помощником президента нашей компании хорошие знакомые. Если хотите, оставьте свои координаты, я обязательно ему передам.

– Разумеется! – столь же блистательно улыбнувшись в ответ, Андрей написал с «потолка» номер телефона, поскольку в реальности встречаться с Фрэмэном-Даллингом не собирался.

Ему было достаточно знать, что тот здесь бывает. К тому же Фрэмэн едва ли и сам захотел бы встречаться с российским журналистом. Он же не дурак и хорошо понимает, что как бизнесмен на фиг не нужен даже своим, американским массмедиа, а уж российским – и подавно. И если им кто-то заинтересовался, то это могут быть разве что «коллеги по плащу и кинжалу».

Попрощавшись с пресс-секретарем и пообещав тому, что, как только выйдет издание с материалом о компании «Суби», обязательно его об этом известит и пришлет номер газеты, Лавров направился к парковке. Заметив дежурного в синем комбинезоне с логотипом фирмы, который прохаживался перед рядами машин, он подошел к нему и поинтересовался, говорит ли тот по-английски. Мужчина развел руками, через пень-колоду объяснив, что английский знает очень плохо.

На англо-индонезийской смеси, с активным использованием языка жестов, Андрей спросил, в какую сторону пошел только что подъехавший мистер Фрэмэн. Парковщик, удивленно хлопая глазами, уведомил странного иноземца, что мистер Фрэмэн сегодня вовсе не приезжал.

– Как же не приезжал, если мне сказали, что вон там стоит его машина?! – на все той же мешанине из слов и жестов выразил свое возмущение Лавров, указав на солидный, старомодный «Плимут».

От души рассмеявшись, дежурный пояснил бестолковому чудаку, которого наверняка разыграл кто-то из шутников-клерков, что мистер Фрэмэн ездит на синем «Шевроле» последней модели и бывает здесь только в конце недели, как правило, с двух пополудни. Так что, самое реальное, застать его можно только завтра. И то, если повезет.

Искренне поблагодарив индонезийца за его, без преувеличения, бесценную информацию, Андрей немедленно отправился к себе, в Бедератси. Теперь нужно было срочно садиться за новый очерк, с максимальной отдачей использовав так удачно выкроившееся время.

Достав ноутбук, он принялся за непростую работу – надо было придумать что-то достаточно интересное, содержательное, способное окунуть читателя в мир тех ощущений, которые испытал и пережил он сам. Озаглавив будущий очерк «По ту и эту сторону Иламбеле», тяжело вздохнул и набрал вводную строчку будущего материала:

«Тропическое утро столь скоротечно, что ты еще толком не успел проснуться, а день уже настал, и тебе надо торопиться, чтобы потом не пришлось догонять и наверстывать… – И немного подумав, он продолжил: – …Впрочем, в мире «резинового времени», где все сущее более чем относительно, опоздать никто не боится. Поэтому, несмотря на уже вовсю властвующее в небе дневное светило, на трассе, ведущей из Макассара в Макале, не слишком оживленно для будничного дня. Кстати, наивно было бы надеяться доехать в любую точку Сулавеси по хотя бы отчасти проходимым дорогам. Природа самым невероятным образом изрезала этот остров не только по береговой линии, но и по рельефу. Поэтому, если к тораджам на вездеходе добраться еще можно, то к месту обитания племени дукунтаму следует или идти пешком, или лететь на вертолете…»

В нескольких предложениях Андрей описал ошеломляющее богатство природы, которое она щедро дарит людям, живущим на этой земле, а также перипетии путешествия на тот берег стремительной Иламбеле, где начинаются земли тораджей. Затем изложил впечатления от знакомства с селением этих необычных людей, считающих себя, в отличие от всего прочего населения острова, христианами и, вместе с тем, придерживающихся чисто языческих обычаев. Вчерашним днем, вернувшись в Муи Дау, он не поленился потратить время еще и на то, чтобы при посредстве «толмача» (за что пришлось накинуть еще десятку долларов) бегло побеседовать с обитателями селения самого разного возраста и пола.

«…Войдя в дом тораджа, назвавшегося Сасми, ошарашенно замираю у порога, видя у стены напротив… гроб, в котором, как пояснил хозяин дома, лежит забальзамированное тело его жены, три месяца назад умершей от укуса местной гадюки-куфии. Тут же, как ни в чем не бывало, бегают играющие дети, новая жена Сасми на очаге готовит обед… Но почему же усопшая до сих пор дома? О-о-о! Оказывается, тораджам отправиться в мир иной не так-то просто. Пока всей деревней на затяжной, многодневной тризне не будет съедено энное количество быков и свиней, преставившийся не имеет шансов попасть в мир вечного упокоения души. Ну, кто еще на планете Земля может похвастаться подобным обычаем, который, стоило бы отметить, для одних – разорительная обуза, а для других – сплошной, халявный пиршественный «марафон»?..»

Неожиданно Лаврова отвлек от статьи звонок сотового. Это опять был Костин.

– Борис, будет минута – разыщите кафе «Триппл форчун», посмотрите, что это там за заведение, – в голосе Василия проскальзывали нотки досады. – Вы представляете? Только сегодня я смог узнать, что в субботу одиннадцатого вся бригада ездила туда, причем вроде бы даже по специальному приглашению жены хозяина этого заведения. Оказывается, она голландка, а он индонезиец. Надо прощупать – не там ли наших мужиков «угостили» отравой?

– Хорошо, по пути к «Хасануддину» заверну, гляну, что там за забегаловка. А почему же они молчали до сих пор?

– Оказывается, не хотели подставлять своего старшего инженера Подгорина. Думали, если сознаются, он может получить хороших шишек. Поэтому мне пришлось, как выражаются в некоторых структурах, «колоть» тут двоих сексоманов самым серьезным образом. Такие, знаете, «два брата-акробата», которые повадились шастать к местным красоткам специфического поведения. Вот я их на этой почве и раскрутил на чистосердечное, что и как там было. Ну, Подгорина я подводить под «разбор полетов» не буду, хотя стоило бы дать перцу. А к этой кафешке давайте-ка приглядимся повнимательнее.

– Добро! Наверное, поеду туда прямо сейчас, а то время уже к вечеру, могу не успеть, – проговорил Лавров, отключая ноутбук.

Как раз к этому моменту у него вновь разгулялся аппетит, поэтому он мог ехать в кафе, не разыгрывая из себя проголодавшегося. По понятным причинам на сей раз маскироваться он не стал – в кафе наличие грима и парика «просекут» в момент, а человек, непонятно для чего меняющий свою внешность, в любом случае вызовет подозрение. Так что теперь он решил быть самим собой, в смысле, журналистом Борисом Лебедевым.