Призраки Лондона - Александр Афанасьев Страница 27

Зачем?

Так, отдыхая душой хоть немного, я и сидел — в чужом доме, в чужой и враждебной стране. Потом встал… надо вещи в дом перенести…

* * *

В Великобритании есть одна интересная особенность — здесь очень либеральный закон по продаже всякой полицейской техники (если не считать оружия). Вторгаться в частную жизнь нельзя — а вот купить подслушивающее устройство можно. Потому что государство все-таки доверяет своим гражданам. Потому кстати многие частные детективные агентства по всему миру — и российские в том числе — закупают оперативную технику здесь, в Великобритании.

Но я купил не подслушивающее устройство — а набор криминалиста. Он должен мне пригодиться при осмотре дома… особенно при определении остатков жидкостей.

Итак, дом. Первый этаж — столовая, помещения прислуги, кладовки, зала. Второй — исключительно жилые помещения.

Я обошел весь дом, осмотрел его — и попытался представить, как здесь все могло происходить. Сэр Кристиан был немногословен — но кое-что он все же сказал.

* * *

Первая находка была в зале — я обнаружил небольшое пятно крови. Взял образец… но крови было немного, она ничего не значила. Она ничего не доказывает, сэр Кристиан говорил, что детей душили — но по ДНК можно будет, наверное, свериться с национальной базой пропавших без вести.

Затем я начал осматривать второй этаж.

Комнаты. Каждая их них жилая, с кроватями. Вообще, дом незаметно — но переоборудовали под современные требования. Сэр Кристиан сказал, что после того что происходило в зале — представители британской элиты расходились по комнатам наверху со своими жертвами. И понятно, чем они там занимались.

Ну что тут сказать.

Еще Уинстон Черчилль выразился как нельзя более откровенно: британский флот это ром, плеть и содомия. Мужеложство — давняя британская традиция, связана она с раздельным обучением детей, когда навыка общения с противоположным полом они не приобретают. А приобретают — со своим. Затем этот навык развивается в элитных университетах, многие из которых просто рассадники гомосексуализма. Потом — многие британцы, даже заведя семью, не могут отказаться от омерзительной привычки. Отец может изнасиловать сына… не верите? Читайте Патрик Мелроуз — книга с этого и начинается, с того как над главным героем в пятилетнем возрасте надругался родной отец. Эта книга и об этом — как изнасилование может навсегда сломать жизнь ребенку… и что должно было положено нелюдями, творящими подобное.

Но тут, похоже, еще круче.

Следы от установки аппаратуры. Самой аппаратуры нет — но следы остались. Эти оргии кто-то писал. Кто-то, кому нужен был компромат на британскую элиту. Причем не в одной комнате, а в нескольких.

То есть писали не раз, и многих.

Кто?

Мог сам сэр Кристиан. А мог кто-то еще.

Такие маргинальные сообщества — они играют роль не только места, где удовлетворяют тайные страсти и пороки. Это своего рода кланы… группы взаимной помощи. Каждый из тех, кто ходит в такое место — помогает и прикрывает другого, причем в данном случае — группа спаяна кровью, потому что сэр Кристиан рассказал, по крайней мере, о двух случаях убийства подростков (хотя это, по всей видимости, не было обязательным завершением банкета). А в бюрократической системе даже когда двое держатся друг за друга и помогают — это уже немало.

Как то раз на занятиях по психологии, психолог нам задал вопрос: зачем туземцы съели Кука? Только ли потому, что были голодны и у них было нечего есть?

Мы разбирали этот вопрос и пришли к выводу, что каннибализм — вряд ли связан с тем, что туземцам нечего есть. Это, скорее всего — своего рода угроза… и для соседних племен и для тех, кто может приплыть как Кук.

Знак держаться подальше.

Переходя из комнаты в комнату, я собирал все возможные улики. У полицейской лаборатории — будет много работы.

Закончив с верхним этажом, я вышел на улицу. Если детей действительно здесь убили — здесь же и похоронили, скорее всего.

Где?

Я достал из машины щуп и саперную лопату. Осмотрелся и пошел в сторону павильона…

* * *

Охотничий павильон. Он деревянный, аутентичный. Место для сбора, причем рассчитанное на охотников с лошадьми. Круглое строение с витражными окнами. По центру большой очаг для огня, можно подвесить котел.

Если они разделывали и варили тут свежую дичь — где закапывали остатки? Головы, хвосты, кости…

* * *

Нужное место я нашел минут через пять. Здесь копали, давно — но копали. Скорее всего, те, кто был в доме — инстинктивно пошли сюда.

Я начал прощупывать землю щупом… да, что-то есть. Надо копать…

Едва слышный звук заставил меня поднять голову… твою же мать!

Два внедорожника, Ланд и Рейнджровер — приближались к дому по подъездной дорожке, я видел их черные крыши.

Или там была какая-то аппаратуру, или риэлторша что-то заподозрила и позвонила. В любом случае — это в предел как хреново…

К машине уже не вернуться — я повернулся и побежал в сторону леса. Лопату и щуп взял с собой — мало ли. Да и не дело показывать, что я — знаю. Если удастся уйти — сюда я вернусь уже с британской полицией…

Армейские навыки не прошли, конечно, даром — но мне было уже под пятьдесят. Из которых почти двадцать — на кабинетной работе. И хотя я не курил, и вообще ничем не злоупотреблял — неожиданная нагрузка дала о себе знать…

Лес тут хреновый… такого леса как у нас тут нет и близко. Деревья какие-то… небольшие, кустарника почти нет, папоротника… орешника… как в Чечне тоже нет — не укроешься ни хрена. Лес чистый — тут хворостом топят. Грибов нет. Да и сам он — небольшой, и то и дело сменяется полями и открытыми пространствами. В общем — скверный лес, тут не заблудишься, а значит — и не укроешься.

Хорошо то, что бежать легко, через подлесок не проламываешься. Но легко мне — значит, легко и им.

В плюсе у меня — Глок с запасной обоймой, карманный нож, подходящая обувь, куртка достаточно теплая и вообще — одежда такая, что в лесу можно и переночевать. В минус — то, что у меня нет ни компаса, ни карты и вообще представления о том, где я нахожусь. Еды тоже нет, хотя, наверное, что-то найду. И фляги нет, надо бутылку искать.

В какой-то момент я понадеялся, что за мной не погнались — но надеждам не суждено было сбыться: я услышал далекий собачий лай. Это плохо. Если у них гончие собаки на лис, и они отпустят собак — я их перебью, но останусь без патронов. Если же собаки — следопыты — то мне придется как то отрываться от них.

Рэмбо, мать твою…

Под ногами пружинил мох, просветы в деревьях становились все больше — и вдруг я вылетел на пустошь.

Все. Впереди — только вересковые поля, холмы, редкие хижины, да старые ограды из камня, которым Бог знает сколько лет…