Мертвый сезон - Андрей Воронин Страница 26

Они замолчали. Стаканыч повернул ручку, увеличивая подачу топлива, мотор затрещал чаще и ровнее, и скорость лодки заметно увеличилась. Встречный ветер тоже усилился, сдувая за корму неприятный запах, исходивший от плескавшейся под решетчатым деревянным настилом тухлой желто-зеленой воды. В воде виднелись какие-то комки – не то грязь, не то водоросли – и радужные разводы пролитого топлива. Стоявшая в ногах: у Стаканыча запасная канистра с бензином имела такой вид, что Глеб, глядя на нее, без труда преодолевал желание закурить. Зато Стаканыч дымил, как ни в чем не бывало, и Глеб решил, что беспокоиться действительно не о чем: двум смертям не бывать; сгореть и утонуть одновременно им не удастся...

Через некоторое время Стаканыч наконец заглушил мотор. Глеб вздохнул с облегчением: ему все время казалось, что тяга маломощного "Вихря" в сочетании с постоянной вибрацией и ударами волн вот-вот разнесут их "дредноут" на клочки, из которых он был слеплен.

Нижний край солнца уже оторвался от поверхности воды. Над морем лежал туман – густой, как молоко, и сырой, как остывший компресс. Повернув голову, Глеб разглядел выступающие из этого сероватого киселя очертания горы с белыми пятнышками строений. Он мысленно прикинул, напротив какой точки побережья в данный момент находится их лодка, и пришел к выводу, что место почти то, о котором он думал.

– Здесь будем ловить? – спросил он, зябко поднимая воротник старой, пропахшей рыбой и мышиным пометом штормовки, которой ссудил его Стаканыч.

– Чуть дальше, – ответил Стаканыч. – Во-о-он там, – показал он рукой куда-то в туман. – Там рыбы больше.

– Это почему же?

– Понимаешь, какое дело... – Стаканыч почему-то замялся, смущенно кашлянул в кулак. – Там, брат, трубы в море выходят. Ну, сам понимаешь, какие – канализационные. А рыба на этом деле о-го-го как жиреет!

– М-да, – сказал Глеб, умело разыгрывая брезгливость и продиктованные ею сомнения, хотя именно такого ответа он и ждал. – А не воняет?

– Кто, рыба?

– Да нет, не рыба. На рыбу плевать, что я ее – есть собираюсь? Вообще – не воняет?

– Да с чего же это вдруг? – замахал длинными руками Стаканыч. – Трубы – они ж на дне!

– Трубы-то на дне, – с сомнением произнес Глеб, – а вот то, что в трубах... Оно ж не тонет!

– Еще как тонет, – заверил его Стаканыч. – Да и рыба, опять же... Нет, ты сам подумай, если в оно все время поверху плавало, что было бы? Не море – выгребная яма! Одних дельфинов в нем сколько, а ты видал, как они гадят?

– Ну ладно, – сказал Глеб, морща нос, – хватит. Мутит уже от этого разговора. Весла давай, Степаныч.

Стаканыч взял со дна лодки алюминиевое весло, протянул его Глебу, но застыл, явно что-то прикидывая.

– Ты чего, дед? – спросил Глеб, осторожно отнимая у него весло.

– А? – спохватился Стаканыч, выпустил весло и потянулся за вторым. – Да вот, понимаешь, думаю... В самом деле, неловко как-то: ты гость, а я тебя в самое, понимаешь, дерьмо... Ладно! Только грести подальше придется – метров на восемьсот, а еще лучше – на километр...

– А там что? – спросил Глеб, который догадывался, что там, но хотел полной ясности.

– Там ливневка, – объяснил Стаканыч. – Ну, ливневая, значит, канализация, на случай большого дождя. По ней в море тоже много всякой дряни стекает, которая рыбе по вкусу, но все ж таки дерьма нету... А то ты говоришь – рыбу, мол, жрать незачем... Так а как же? Зачем же тогда ловить? Я понимаю – спорт, там, развлечение... Но уха-то!.. Как же уха-то, Федор?

– Да, – напустив на себя задумчивый вид, неуверенно согласился Глеб. – Уха – это дело.

– Настоящая! – с жаром подхватил Стаканыч. – Морская! Да под водочку!

– Все, – сказал Глеб, – уговорил, вези, пока я слюной не захлебнулся. А ты что же, спец по ухе?

Он вставил весла в уключины и двумя уверенными, мощными гребками развернул легкую пластиковую посудину в указанном Стаканычем направлении. Под плеск воды, скрип и постукивание уключин и мерное дыхание Сиверова старик повел неторопливую речь о том, какой он знатный рыбак и мастер приготовления настоящей морской ухи. Глеб не знал, сколько в его рассказе правды, а сколько – стариковской похвальбы, да это его и не волновало. Главное, что старик оказался владельцем лодки с мотором и даже, как ни странно, жестяного лодочного сарая на берегу, в котором было полно всякой всячины: от сломанных весел и ржавых цепей до вполне исправных, хоть сейчас годных в дело нейлоновых сетей. Придя в сарай, Глеб долго, с большим интересом разглядывал сети, пробовал их на прочность, но в конце концов согласился со Стаканычем, что такая прорва рыбы им ни к чему и что по-настоящему отдохнуть на рыбалке можно только с удочкой в руке.

Мысли Стаканыча, как видно, текли примерно в том же направлении.

– Правильный ты мужчина, Федор Петрович, – сказал он, вынимая из кармана кривую сигарету без фильтра и не спеша прикуривая от спички. – Так и надо отдыхать – на свежем воздухе, с физической нагрузкой... А то понаедут сюда твои земляки – ну, смотреть же на них жалко! На парашютах каких-то летают, на бананах катаются, в ресторанах сидят, где дышать нечем, едят какую-то дрянь за сумасшедшие деньги... А настоящий отдых – вот он, рукой подать! И стоит, согласись, не в пример дешевле.

– Туристы, Степаныч, такой народ, – согласился Глеб, не переставая грести. – Ну, да что с них возьмешь? Отпуск короткий, а отдохнуть хочется по полной программе... И потом, я ведь тоже не от хорошей жизни так-то отдыхаю. Были бы деньги – может, тоже поселился бы в отеле, сидел бы в кабаке...

– Жалеешь? – обиделся Стаканыч.

– Да нет, наверное. Нет, правда, не жалею. У тебя действительно лучше, свободнее как-то, а то наши курорты превратились... не знаю во что! Карикатура на западные, больше ничего.

– Точно, – поддакнул Стаканыч.

– Да, – продолжал Глеб, – все правильно, такой отдых и интереснее, и здоровее. Я, поверишь, сроду в море рыбу не ловил.

– Да ну?! – поразился Стаканыч.

– Ей-богу. А что тебя удивляет? Я человек сухопутный, на море бываю раз в пять-десять лет, и все бегом, все в спешке... Что рыбалка? Порыбачить и под Москвой можно, и даже в самой Москве, если результат не очень интересует. А вот как с аквалангом ныряют, я, например, только по телевизору видел. Красиво! Так ведь это удовольствие – не телевизор, сам понимаешь, а дайвинг – сумасшедших денег стоит!

– Это факт, – кивнул старик. – Модно сейчас, а что модно, за то и денежки дерут. Дайвинг... Главное, как только слово придумали, так сразу и цена до неба подскочила! Раньше-то с этим попроще было. Да и сейчас, если знать, к кому обратиться... В общем, могу организовать.

– Быть этого не может, – сказал Глеб почти искренне, налегая на весла. – Да вы настоящий клад, маэстро!