Пуля - лучший антидот - Сергей Самаров Страница 26

* * *

Старший лейтенант Луговкин в этот раз чуть-чуть задержался против обычного. Обычно он не тратил время на разглядывание противника. Гризадубов вообще слышал не единожды, что снайперы не любят смотреть на лица тех, в кого стреляют, предпочитая смотреть туда, куда угодит пуля. Иначе лица убитых будут сниться. Не в пору расцвета сил, когда все кажется нипочем, а позже, в старости, когда душа будет просить покоя – и не получать его. Так говорят опытные снайперы, и молодые это хорошо знают. Но Алексей Викторович дал задание не убивать, а только ранить, надеясь, что после этого парочка инвалидов в черном не будет преследовать в снах старшего лейтенанта Луговкина.

За бандитами следили всей группой, разобрав их в обычном порядке, как всегда делалось даже без особого распоряжения, чтобы не получилось так, что все стреляют в одного. Обычно при окружении каждый выбирал противника, находящегося против себя, если не было другого приказа. При рассредоточении группы это не сложно.

Так и ждали, когда снайпер определится с выбором.

– Умники... А кто из них умники? Трудно сказать... – проворчал старший лейтенант. – Выглядят все одинаково тупыми, как артисты в телевизионной рекламе. И так же идиотские рожи корчат. Что они там обсуждают?

– Соображай, соображай быстрее. Они сейчас драпать собираются, – поторопил подполковник Гризадубов. – Обсуждают только направление...

– Ладно, – согласился снайпер и тут же выстрелил.

Выстрел даже с дистанции в шестьдесят метров оказался для бандитов неслышимым, и они не сразу поняли, отчего это вдруг у одного из них, стоящего в середине, вдруг подогнулось колено и он с руганью свалился на бок. Но тут же его движения повторил второй, а третьему пуля угодила уже в голову, объясняя всем, что происходит. Падение третьего было общей командой одновременно и для спецназовцев, и для людей в черном, которые искали глазами укрытие. Но автоматные очереди ударили с двух сторон. Для самих спецназовцев такая стрельба опасной не была, поскольку они занимали два склона, расположенных один к другому под углом в девяносто градусов, и никто не попадал на линию собственного прострела. В дополнение ко всему и стреляли сверху, и уж тем более в своих попасть не могли, как случается порой на ровной местности, где вообще-то не рекомендуется расстрел проводить с двух встречных сторон. Позиция у бандитов была практически не приспособленная к обороне, и сами они не успели среагировать и залечь, да и спрятаться все равно было не за что. И потому с остатками банды было покончено в секунды.

– Спускаемся, – прозвучала команда Гризадубова. – Луговкин на месте. Страхуй. Если твои клиенты поднимут оружие, стреляй или по оружию, или по рукам. Инвалидность по двум статьям не хуже инвалидности по одной...

– Понял, командир.

Вообще-то это все можно было бы и не объяснять, поскольку подобная практика обычно использовалась спецназом и была давно просчитана теоретически и отработана практически. Снайпер при сближении с противником страховал всегда, это входило в его обязанности.

– Командир, нам уже можно ехать быстрее? – спросил майор Макаров. – Я специально пониженную передачу врубил, чтобы движок музыкальнее был. Перехожу на нормальный ход?

Звук двигателя боевой машины пехоты и без того казался уже близким. Впрочем, поскольку дорога вилась среди холмов, то местонахождение машины мешало определить эхо, гуляющее не строго над асфальтом, а выбирающее себе более короткие пути.

– Гони, – разрешил Алексей Викторович. – Пугать больше некого.

Сам он уже спустился на поляну и перепрыгнул через ров, который был когда-то окопом полного профиля, вырытым в соответствии с требованиями. Кто-то когда-то вел здесь бой, и невозможно было сейчас узнать, кто вышел в том бою победителем. В нынешнем же бою победитель был известен.

Выстрел снайпера опять был неслышным. Даже сами спецназовцы, зная, где находится старший лейтенант Луговкин, его не услышали, но из рук одного из бандитов выбило пулей «ПП-2000». Пластмассовый корпус раскололся от удара пули.

– Вот почему я не люблю пластмассу в оружии, – сказал подполковник, наклоняясь и поднимая разбитый пистолет-пулемет. – Даже ножи с пластмассовой рукояткой не люблю... Дерьмо это, а не ножи. Нож должен иметь другую рукоятку...

Он говорил это конкретно раненому бандиту, не с испугом, но со злобой смотрящему вокруг. Бандит по-звериному скалился, словно обещал укусить того, кто подойдет к нему слишком близко. Второй вел себя более спокойно. Испуга не показывал, и даже слегка небрежно, но все же и виновато усмехался, сидя на земле, уперев в нее руки и время от времени морщась от боли. Этот оружия не поднимал. Его пистолет-пулемет и оружие убитых спецназовцы быстро собрали в кучу. Не забыли вытащить из карманов «черных» запасные обоймы.

А подполковник, обращаясь к первому бандиту, вытащил свой нож с наборной рукояткой из нанизанных на металлический стержень и обточенных под руку клочков бересты, показал – и тут же бросил нож между ног раненого. Нож воткнулся в землю, пробив штанину опасно рядом с гениталиями.

– Извини, чуть-чуть промахнулся... – посетовал Алексей Викторович, ногой, заранее готовый к этому, отбил руку бандита, протянувшуюся за ножом, и сам вытащил оружие из земли. – Шибко отчаянный что ли? Или просто мнишь себя кем-то?

Бандит промолчал, но смотрел свирепо.

– Тебя, козел, спрашивают...

Бандит не реагировал.

– Ну ладно. Не козел даже, а просто козленок... Ладно. А хочешь, я тебя научу говорить, и говорить громко, при этом вежливо, хотя и слегка торопливо? Будешь словами пытаться мои вопросы опережать... Научить? Я это умею...

Алексей Викторович говорил бесстрастно, может быть, даже с подчеркнутым равнодушием. Но была в этой бесстрастности какая-то леденящая уверенность в себе и в своих возможностях.

– Короче, так... Или сам говоришь, или...

– Что – или? – криво усмехнулся бандит. – Напугать думаешь? Хрен тебе. Не пролезет...

– Или я прикажу сейчас сделать тебе укол. Простой укол, хотя и чуть-чуть болезненный... Ты все расскажешь, что я спрошу, но через час, предупреждаю, ровно через час станешь полным дураком. Последствия этого укола врачи называют искусственно вызванной деменцией. Ты знаешь, что такое деменция?

– Слабоумие... – Подсказал второй раненый, готовый, кажется, отвечать на все вопросы. Кроме того, подполковник сразу уловил, что второй первого откровенно недолюбливает. – Могу себе представить, как у тебя будут сопли из носа бежать, а ты будешь их языком слизывать... Видел я как-то такого... Кстати, на тебя был слегка похож.

Этот разыгрывал из себя человека, признавшего свое поражение, как признает его один шахматист перед другим, показывающий согласие обсудить только что сыгранную партию. И даже подыгрывал подполковнику, подначивая своего собрата по беде. Со вторым можно будет поговорить попозже, и он все скажет, определил Гризадубов с первого взгляда. А пока следует додавить первого, который болезненно сузил глаза, и усилием воли сдержал приступ психопатии – осознал, что этим здесь никого не напугаешь.