Зульфагар. Меч халифа - Николай Стародымов Страница 26

…Константин понимал, что задается вопросами, о которых до него размышляли миллиарды людей на Земле (а может и не только людей и не только на Земле) и будут размышлять, сколько будет существовать человечество.

…Скрипнула дверь, послышались легкие шаги. Константин лежал, по-прежнему не открывая глаз. Рядом скрипнули пружины дивана, Калюжный почувствовал, как к нему прижалось приятное прохладное тело.

…Константин испытывал искреннее чувство неловкости перед этими двумя женщинами — Ольгой и Верой. Он сам в собственных глазах смотрелся не слишком красиво, потому что очень не любил обманывать людей. И тем не менее в данном случае обманывал — потому что не видел иного варианта. Хотя, с другой стороны, он их и не обманывал — потому что ничего ни одной из низ не обещал. Любил?.. Да, несомненно. Это сказки, что любить можно только одну и на всю жизнь. Любовь штука коварная, многоплановая…

В свое время Калюжный обжегся на женщине. И с тех пор относился к ним достаточно сдержанно. Поставь перед ним сейчас их обеих — Веру и Ольгу — он не смог бы даже сам для себя решить, кто из них ему дороже. И общаясь с каждой, он испытывал искреннее чувство стыда перед другой — потому что любил каждую из них искренне, самозабвенно…

Ольга каждый день утром и вечером обливалась холодной водой. А еще она занималась йогой. И умела делать массаж. Эти три вещи были непостижимы для Константина. Особенно холодный душ. Одно дело в жаркий день у себя на аэродроме в охотку вылить на свое распаренное тело ведро студеной, чтобы дух захватило, воды. И другое — ежедневно и буднично, летом в душной, а зимой в сырой ванной… Бр-р-р…

Была у Ольги еще одна особенность, от нее совершенно независящая. Ее спина была густо покрыта родинками — большими и совсем меленькими, едва различимыми. Как-то Константин, лаская подругу, решил перецеловать все их, да только очень скоро понял, что эта затея безнадежная — слишком много оказалось на нежной коже этих отметинок.

— У меня спина — как звездное небо, — сказала Ольга, нежась в его объятиях.

— Ты-то откуда знаешь? — Калюжный почувствовал легкий укол ревности.

В самом деле, ну как можно так разглядеть собственную спину, чтобы дать столь образное сравнение!.. Значит, подсказал кто-то, кто вот так же видел и ласкал ее!..

Оказалось, что и в самом деле подсказали.

— Мне мама говорила, когда я еще маленькая была, — было слышно, что женщина улыбается. — Говорила все: тебе бы хотя бы половинку того счастья, что эти родинки сулят!..

Константин почувствовал, что ревность отпустила.

Глупо, конечно, если разобраться. Встречается мужчина со взрослой женщиной, которая когда-то была замужем и у которой двое сыновей. Ну, для любовника ревность к мужу — по меньшей мере глупо! Но ведь мужчина прекрасно понимает, что и до него у нее были любовники! К этой абстрактной констатации факта как таковой ревновать также несерьезно. Но если только узнаешь, что до тебя именно вот этот человек имел именно с этой женщиной интимные отношения, или что кто-то что-то эдакое для нее сделал…

Одно время встречался Калюжный с некой женщиной. И она, его тогдашняя подруга, как-то в приливе откровенности поведала, что у нее некогда давно, когда она была юной женой юного лейтенанта, случился роман с полковником, большим начальником ее мужа. Этот начальник, освобождая себе ложе, взял, да и отправил лейтенанта на какие-то уж очень престижные курсы повышения квалификации, чем тот впоследствии очень гордился: вот, мол, из всей молодежи именно меня выделили, обозначили перспективу роста!.. Так вот Калюжный тогдашнюю свою пассию к тому неведомому полковнику тоже ревновал, хоть и знал, что он у нее был первым, но отнюдь не последним мужчиной на стороне… Просто о других он не знал.

Глупо, конечно. Да только как их обуздаешь, собственные чувства!?. Они ведь, чувства, идут не от ума, из подсознания, над которым эмоции не властны…

— О чем задумался? — спросила Ольга, устраивая поудобнее свою голову на его бицепсе.

— Сплю, — отозвался Константин, вырванный из размышлений ее голосом.

— Не обманывай, — засмеялась женщина. — В такой позе заснуть невозможно.

Калюжный тоже ухмыльнулся:

— Ты йогиня, тебе виднее…

Он выпростал руку из-под головы, обнял Ольгу за худенькое плечо. Однако отвечать на ее вопрос не стал — почему-то было неловко признаваться, в какие заумные сферы занесло его мысли.

— Так о чем ты задумался? — после паузы настойчиво переспросила она.

То, что он не ответил сразу, ее насторожило, в душе шевельнулась ревность. Она уже заметила, что в какой-то момент, особенно после командировки в Москву, Константин немного изменился, стал чаще о чем-то задумываться, что его что-то гложет. Уж не с какой-нибудь женщиной это связано?..

А что? Он ведь тут в командировке! Дадут команду, снимется — и поминай как звали! И не может быть у их романа никакой перспективы — Ольга это прекрасно понимала.

Понимала… Но как же иной раз мечталось о ней, об этой нереальной невероятной перспективе!.. Как бы ей хотелось, чтобы он, этот гуляка Константин, каждый день приходит после полетов сюда, в ее квартиру, чтобы она готовила ему обеды и стирала белье!.. Тогда она не позволила бы ему так шиковать, водить ее в кафе и рестораны и тратить на нее такие деньги, она бы забирала у него получку, он бы сердился и прятал «заначку»… Господи Боже ж ты мой, это ли не счастье для женщины, которая уже столько лет вынуждена жить одна с детьми на одну крохотную провинциальную зарплату госслужащего, довольствуясь эпизодическими микророманчиками, так мало дающими, если говорить откровенно, ее душе!

Вот же выдумала! Прямо тема для диссертации: «Наличие у мужа «заначки», которую он прячет от супруги и право стирать ему нижнее белье, как символ женского счастья». Смешно, право слово… А впрочем… Впрочем, почему бы и не счастье?

Она уже заранее ревновала его к той женщине, которая будет у него после нее. И не дай Бог узнать, что у него кто-то есть уже сейчас, параллельно с ней!..

— О душе, — почувствовав, что опять уходить от ответа было бы неправильно, признался Константин. — Когда конкретно она в тебя вселяется, где именно она размещается и куда потом девается. Не знаешь?.. Только не надо про рай и ад…

— О, да нас на философию потянуло!.. — облегченно засмеялась Ольга. — Калюжный — философ! — она произнесла это слово на французско-ироничный лад, «филёзофф», с ударением на последнем слоге. — Никогда бы не могла такое представить!

— Что, туп-с? — такая реакция его слегка кольнула.

— Нет, просто ты слишком приземленный для таких мыслей, хоть и летчик, — пояснила женщина свою мысль. И опять подпустила язвительности: — Душа… Ты случайно в монастырь не собрался?

Ею овладело игривое настроение. Значит, опасаться нечего: когда человек думает о душе, тут соперницей не пахнет.

Тут уже засмеялся и Константин.