Свой среди чужих - Сергей Зверев Страница 26

В результате эта излишняя сентиментальность обернулась большими неприятностями – бабка хоть и выглядела полуживой, но нападавших запомнила и даже смогла их опознать.

Так Кайзер впервые попал за решетку. Впаяли, правда, не очень много – он ведь был простой «шестеркой». А на зоне, чего греха таить, оказалось не так уж и плохо. Но с тех пор он дал себе зарок: никогда, ни при каких обстоятельствах не оставлять в живых свидетелей. Собственно, благодаря этому правилу он и добился того, о чем мечтал всю жизнь: денег, славы и уважения. Его сногсшибательная карьера развивалась стремительными темпами: вначале – своя группировка, сумевшая за рекордно короткие сроки подмять под себя весь центр Питера, затем – полный контроль над наркотиками и оружием. Однако на этом он останавливаться не стал. И вот теперь Кайзер по праву заслужил репутацию лучшего в северной столице «спеца» по заказным убийствам. Теперь у него была собственная команда киллеров-профессионалов. Кроме выполнения «особых» заказов, Кайзер предоставлял всем желающим надежную «крышу», а также личных телохранителей. Отныне он был нужен всем. За помощью к нему шли мелкие и крупные бизнесмены, депутаты и даже сотрудники правоохранительных органов. Тут бы ему и возгордиться, но Кайзер не был тщеславным. Просто верил: он рожден для того, чтобы быть счастливым, удачливым и богатым, и делал все возможное, чтобы фортуна не изменила ему…

Со двора донесся шум подъезжающей машины, и дог Боря, до этого спокойно лежавший рядом, мгновенно навострил уши. Вслед за этим проявлением настороженности последовало злобное рычание – собака вдруг заволновалась.

– Тихо, тихо, родной. – Кайзер положил правую ладонь на голову догу и почувствовал, что Боря мгновенно успокоился.

Дверь резко распахнулась, и порог переступил здоровый «бык» по кличке Зяблик – правая рука Кайзера. Дог вновь занервничал, вскочил, и хозяину пришлось чуть повысить голос:

– Боря, на место!

Пес обиженно фыркнул и нехотя поплелся в свой угол.

– Не любит он тебя, Зяблик, – равнодушно констатировал Кайзер. – И за что, спрашивается? Чует, наверное, что ты – горшатник.

На бесстрастном лице Зяблика не дрогнул ни один мускул. Словно не его только что обозвали «горшатником», что в переводе с уголовного жаргона означает – трусливый и слабосильный человек, с которым никто не считается. Он спокойно дождался, пока шеф закончит фразу, и только после этого сказал:

– Мы нашли его.

Сразу догадавшись, о ком идет речь, Кайзер заметно оживился.

– Ну и кто он, этот супермен?

– По паспорту Андрей Корнилов. Москвич.

– Где он сейчас?

– В машине отдыхает. Вчера взяли на Бабушкина. Пришлось баллончиком в морду сунуть и браслеты надеть.

– Что, сопротивлялся?

– Сначала да. Здоровый гад. Потом приутих, когда объяснили, что к чему. Даже вроде бы обрадовался.

– Даже так?

– Сказал, что давно хотел побазарить с Кайзером. Я ночь продержал его у себя на даче. Предупредил, чтоб без глупостей. А утром – сразу сюда.

– Знаю я эти ваши дачи, – недовольно пробурчал Кайзер. – Надеюсь, обошлось без рукоприкладства? А то вы любите кулаками помахать перед безоружным. Кстати, пушка у него была?

– Швейцарский «глок». Любопытная штуковина.

– Надеюсь, после вашей профилактической беседы он в состоянии нормально соображать? – спросил Кайзер и про себя подумал, что Зяблик вряд ли понял значение слова «профилактической». Поэтому на всякий случай пояснил: – Я могу с ним поговорить прямо сейчас? Или вначале придется отправлять его в санаторий?

– А че с ним сделается, с таким бугаем?

– Прекрасно. Тогда зови его. – Заметив, что Зяблик не очень-то спешит выполнять приказ, Кайзер уточнил: – Что-то еще?

– Звонил Севка. Хочет забить стрелку.

Севкой Зяблик называл полковника Липницкого – начальника службы безопасности студии «Вест-ТВ». Услышав об этом незапланированном звонке, Кайзер нахмурился.

– У него что, опять какие-то проблемы? Или чем-то недоволен?

– Не знаю. Мне он не докладывал. – Чуть помедлив, Зяблик решил высказать свое мнение: – Думаю, Севка боится, что мы его кинули. Того глиномеса, со студии, уже поставили на куранты, а его голубка еще нет. А бабки-то за двоих уплочены.

– Ну, так в чем же дело? Почему друг Суслова все еще жив?

– Не хотелось зря рисковать. Решили переждать пару-тройку дней. Сегодня туда пойдет бригада Славика. Думаю, к обеду управятся.

– Ладно, – смягчил интонацию Кайзер. – К обеду так к обеду. А с полковником я сам разберусь. Если он будет звонить, передай, что жду его ровно в семь в «Спорт-клубе», в моем кабинете. Не забудь связаться с администратором и предупредить, чтобы пропустили… А теперь, – Кайзер растянул губы в улыбке, – давай сюда гостя. И скажи, чтоб приготовили кофе!

* * *

Валентин Дробыш, по званию капитан, а по призванию беспросветный балбес, был высок, худощав и абсолютно лыс. На его круглой, как яйцо, голове не имелось даже намека на какую-либо растительность. У любого другого мужика подобный дефект повлек бы за собой массу комплексов, а то и нервное заболевание на почве собственной неполноценности. У любого другого, но только не у Вальки. Свой недостаток он каким-то невероятным образом сумел превратить в достоинство, в результате чего пользовался у женщин бешеной популярностью. Бабы так и липли к нему.

Несмотря на безалаберный характер и необязательность, Валька тем не менее крепко держался на своем месте. Злые языки поговаривали, что он имеет в МВД какого-то влиятельного покровителя, поэтому его и держат до сих пор на Литейном. Возможно, кое-какие связи у него и имелись, но Парамонов был твердо уверен, что Валька все еще не уволен со службы по несколько иным причинам. И главная среди них, по мнению Парамонова, была в том, что Валька, несмотря на все свои недостатки, знает и любит свою работу. И, в отличие от многих своих коллег, умеет выполнять ее на пятерку с плюсом. Другое дело, что заставить его работать с полной отдачей удавалось не каждому. Но Парамонов нашел к нему подход и поэтому был не против, когда в помощь им подкинули именно Вальку Дробыша.

Перед тем как отправить Вальку к Кочетову, Парамонов подробно проинструктировал его, как правильно вести себя во время разговора. Так подробно, что тот даже обиделся.

– Ты че, майор, думаешь, я совсем тупой? – с нескрываемым раздражением спросил он. – Да понял я все, понял… Будем давить на психику в лучших традициях Хичкока!

– Понимаешь, Валентин, от твоего разговора с Кочетовым зависит многое. В частности, мое будущее. Если таксист и вправду что-то знает (а лично я в этом не сомневаюсь) и согласится дать показания, мы сможем подвести Кайзера под статью. Я хочу засадить этого подонка. До сих пор он работал чисто, не подкопаешься, да и покровители у него весьма влиятельные. Но сейчас…