Рейд ценою в жизнь - Александр Тамоников Страница 26

- Товарищ полковник, - Шубин сглотнул. - Это будет серьёзный взрыв… В деревне, наверняка, остались люди, они могут пострадать.

Полковник посмотрел с не пониманием: «О чём это он?.. Разве можно сравнивать несравнимые вещи? Впрочем, если учесть, что колхозное хранилище расположено на отшибе…».

- Всё, лейтенант… Иди!.. - отмахнулся Гуртовой. - Готовь людей!

От общения с начальником дивизионной разведки остался неприятный осадок. Про чью интересно преступную халатность говорил товарищ полковник, слишком уж раздражался, когда о ней заходила речь.

Взвод построился на краю леса, красноармейцы угрюмо смотрели как по просёлочной дороге полуторка тащит полевую кухню с жестяной трубой - солдатский рацион разнообразием не отличался, но, в принципе, народ не голодал, все понимали, что отправлять голодного бойца в атаку - верх безумства.

Шубин ходил вдоль строя, всматривался в лица, пока помалкивал, задание предстояло деликатное, не для общего обсуждения.

- Новый приказ, товарищ лейтенант? - не выдержав молчания спросил сержант Завьялов.

- В разведку боем не пойдём, можете расслабиться.

От красноармейцев Бурмина исходила тоскливая аура, с ним было что-то не так. Боец каменел, не шевелился, смотрел в одну точку, подбородок, поросший серой щетиной, непроизвольно подёргивался. Шубин невольно замедлил шаг, Бурмин никого не замечал, взгляд, наполненный скорбью, был устремлён в пространство, он даже не покосился на командира, слезинка заблестела в неподвижных глазах.

- Что случилось? - нахмурился Глеб.

Бурмин не отвечал, казалось он даже не слышит.

- Хреново все у парня, товарищ лейтенант, - смущенно пробормотал стоящий рядом Герасимов. - Уж отнеситесь к нему снисходительно, что ли… Десять минут назад письмо получил от сестры из Киева - родители погибли. Черно поле жили, это в Киевской области, туда немцы пришли, власти гражданское население эвакуировали, колонна под бомбежку попала, почти никто не выжил, а вместе с родителями еще брат Бурмина был - инвалид по зрению, с ним дочка маленькая - всех накрыло.

Слезы текли по неподвижному лицу солдата, оно превращалось в камень. Шеренга удручённо молчала, сердце Шубина сжалось - каждое чужое горе на этой войне воспринималось как свое и уходило в копилку, которая начинала распухать.

- Держись… - пробормотал Глеб - что ещё скажешь.

Он двинулся дальше вдоль строя, остановился рядом с Мостовым, тот был спокоен, только в глазах, когда-то шустрых и игривых стояла печаль.

- Ты здоров? - тихо спросил Глеб.

- Так точно, товарищ лейтенант! -голос красноармейца не дрогнул. - Не сомневайтесь, я правда в норме.

- Ладно, вижу… Ну хорошо, товарищи красноармейцы… - Глеб обвёл глазами строй: - Мне нужно семеро добровольцев для выполнения приказа начальника дивизионной разведки полковника Гуртового.

Он называл фамилии, красноармейцы выходили из строя. Шлыков, Мостовой, Герасимов - с этими людьми он уже сработался, знал на что они способны. Немного помедлил, продолжал. Вышел, блеснув скорострельной улыбкой, Максим Друбич – жилистый, немалого роста, до войны учился сельскохозяйственном институте на Ставрополье, а до этого был комбайнёром, отслужил срочную службу у неспокойных сопок Маньчжурии. Вышел сдержанный, степенный Никита Брянцев - из Пскова, бывший артиллерист, единственный выживший из всей батареи на безымянной высоте под Смоленском, принявший бой против тридцати танков, в этом бою не получил ни царапины - до последнего стрелял из орудия, схлопотал контузию и был захвачен в тыл проезжавший мимо полуторкой. Вышел коля Савенко - в принципе, кудрявый, но сегодня стриженный под ноль, простоватый, но смекалистый, откуда-то из уральской глубинки. Шагнул замкнутый, себя на уме, Владимир Глинский - парень из Подмосковья, ранее работавший на заводе точного машиностроения, Шубин зауважал его после последнего боя, когда тот выхватил пулемёт из рук погибшего Вожакова и продолжал вести огонь, отгоняя фрицев.

- Сержант Завьялов, остаётесь за старшего. Исполняете все приказы и распоряжения капитана Муромцева. А вы, семеро, за мной!

- Товарищ лейтенант, меня возьмите, - тихо попросил Бурмин, парень повернул голову, в глазах показалось мольба. – Пожалуйста, возьмите… - голос задрожал. - Не пожалеете, товарищ лейтенант. Я этих фрицев голыми руками душить буду.

- Уверен, что пожалею… Бурмин, извини, не возьму. В следующий раз пойдёшь, а сегодня остаёшься.

- Товарищ лейтенант…

- Я сказал – останешься! Это приказ! - Глеб повысил голос. – Прости, Бурмин. Пойми, нам холодные головы нужны, а у тебя сегодня голова такая, что и нас погубишь и сам сгинешь . Всё, и не смотри на меня так.