12 и 7 - Сергей Самаров Страница 25

— Жду, — согласился Полковников, понимая, что в данном случае занятия во взводе для командира взвода являются главными.

Взвод занимался там, где ему и полагалось заниматься. Руководил занятиями Рязанцев. Факхатуллин, признавая свои пробелы в «рукопашке», как солдат, стоял в общем строю и выполнял задания старшего сержанта безропотно, точно так же, как и две пары его снайперов. Поскольку весь взвод был разбит на пары, старший лейтенант сразу отметил, что Рязанцев развел снайперов по разным парам, чтобы неопытный боец работал с опытным. Это было вполне разумно.

К моменту появления старшего лейтенанта шла отработка защиты от удара ногой в пах — распространенного удара для уличной драки.

Солмагаров остановился, чтобы посмотреть, как проходят занятия.

Вообще-то существовало несколько способов защиты. Самое простое — отскочить и попытаться при этом ухватить бьющую ногу своей рукой, после чего сделать резкое движение на сближение. В этой ситуации противник обязательно теряет равновесие. Можно было нанести встречный удар ногой или отбивающий удар другой ногой. Можно было скрещенными руками поймать ногу противника за пятку и резко вывернуть ее. Отрабатывался как раз последний вариант. Солмагаров посмотрел пять или шесть попыток с одной и с другой стороны тренирующихся пар и только после этого вышел к строю.

— Внимание всем. Общая информация. Вообще-то этот прием из арсенала боевого самбо. Сам по себе он хорош и эффективен, если только противник не слишком опытный. А с опытным противником может получиться казус. И потому следует заранее быть готовым к нестандартному решению. Опытный противник понимает психологию мужчины. Что мужчина будет защищать в первую очередь? Понятно, что. Что вы и пытаетесь защитить. И при этом, как правило, забываете о голове. А противник — не дурак. Он вам покажет, что наносит удар, вы наклоняетесь со скрещенными руками, приседаете, а он не будет бить в пах, а ударит коленом в подбородок. Или кулаком снизу в челюсть. Не знаю уж, какой удар лучше, какой хуже, это зависит от бьющего. Один лучше кулаком бьет, другой — коленом. Понимаете, о чем я говорю? Рязанцев! В стойку.

Старший сержант встал перед командиром. Солмагаров показал, что размахивается для удара в пах, Рязанцев выставил перед собой скрещенные руки и слегка присел, а старший лейтенант бить не стал, но шагнул вперед и обозначил удар коленом в челюсть.

— Как правило, это глубокий нокаут… Рекомендую сразу отрабатывать тот и другой варианты и научиться защищаться и от действительного пинка, и от обманного. Защита от обманного самая простая. Если нападающий не бьет, а ставит ногу, чтобы поднять колено другой ноги, следует из согнутого положения, что повышает вашу стартовую скорость, резко сблизиться и захватить рукой уже поднимающееся колено. Ваш рывок выполняется силой бедер. А это самые сильные мышцы тела. И вы легко опрокинете противника вдвое тяжелее, чем вы сами. Рязанцев!

Старший сержант опять встал перед Солмагаровым. Тот обозначил удар в пах, а сам стал бить коленом. Рязанцев резко подался вперед прямо из положения, когда и ноги слегка согнуты. Выпрямляясь, он одновременно отдалил свою челюсть от колена и перевернул командира взвода. При этом слегка придержал того при падении, но падать Олег Павлович умел, да и всех солдат падать учили прежде, чем начать отрабатывать боевые приемы рукопашного боя. Без этого умения до тренировок никто не допускался, потому что сломать себе спину на тренировочных занятиях — проще простого. И не только спину, можно и почки отбить, и печень, и легкие. Да и шею, если постараться, можно запросто сломать.

— Продолжайте занятия, — распорядился командир взвода. — Постарайтесь друг друга не поломать. Сначала медленное выполнение с обязательной страховкой партнера. У вас еще десять минут. Потом идете в учебный класс. Я там появлюсь через полчаса. Буду вести занятия или дам новое распоряжение…

* * *

Командир отряда разговаривал по стационарному телефону, когда Солмагаров, постучав, вошел к нему. Продолжая разговор на темы материального обеспечения и зачитывая что-то из списка в две страницы, то есть занимаясь обыкновенной административной рутиной, подполковник жестом пригласил командира взвода сесть за стол и сразу придвинул к нему свой ноутбук, на мониторе которого была открыта карта гористой местности. Карта была не физическая и не топографическая, а спутниковой съемки, но старший лейтенант давно уже привык работать с такими картами, хотя для него лично удобнее всего казалась топографическая карта, где выставлялись точные величины всех высот и перепадов поверхности. Но общевойсковые возможности не подгонялись под вкусы и привычки какого-то одного офицера, унифицированная система использовала тот материал, что имелся в наличии, и к этому необходимо было привыкать всем.

Не объясняя своих действий занятому другим делом командиру отряда, старший лейтенант вытащил из коробки USB-кабель и присоединил свой смартфон к ноутбуку. Компьютер сразу определил новое устройство и стал его устанавливать с помощью собственной базы драйверов. Это заняло с десяток секунд, по истечении которых, сначала закрыв изображение карты, Солмагаров перебросил это изображение на свой смартфон и сразу для проверки открыл там. Качество изображения было, может быть, даже лучше, чем на ноутбуке. Вопрос стоял только в том, какой участок изображен на карте. Для этого Солмагаров просмотрел другие карты в компьютере подполковника, который только что положил трубку, и с любопытством наблюдал за действиями командира взвода и перекачал в смартфон карту района, где он обнаружил первый изображенный на карте более крупный участок.

Старший лейтенант отключил смартфон от ноутбука, убрал кабель и развернул сам ноутбук монитором к подполковнику.

— Купил? Покажи аппарат… — попросил Полковников.

Он с любопытством и пониманием рассматривал смартфон, потом «вошел» в технические настройки и взглянул на возможности нового мобильника. И только головой покачал.

— Как техника движется. Не успеешь за ней. Карту перекачал?

— Так точно.

— Что, думаешь, можно предпринять?

— Может быть, есть необходимость каких-то провокационных действий с картой. Над этим я подумаю. А пока забота другая. Думаю, пора подумать над потоком «дезы». Расписать текст, распределить подачу по времени. Чтобы было не назойливо, и только намеками. Пусть у эмира Бахтиярова разыграется воображение. У восточных людей воображение всегда богатое. Вот пусть им и пользуется. Он в простых словах увидит больше, чем там будет сказано.

— Это верно. Есть уже соображения по поводу «дезы»?

— Есть, товарищ подполковник.

— Выкладывай. Может, что посоветую…

— Пока выкладывать особо и нечего. Когда тексты подготовлю, тогда представлю на утверждение. Мы уже разговаривали с капитаном Исламбековым, он обещал найти психолингвиста, который просмотрит наши тексты. Где что выделить следует, как ударение поставить. Причем обязательно на местном языке. А общие тенденции, так сказать, просты. Сначала начнем настойчивые разговоры о наведении порядка. И на улицах, и в форме одежды, и даже в учете, скажем, заявлений граждан и в учете оружия. Обязательно должна прозвучать фраза: «А вдруг проверить захочет!» И ни в коем случае не говорить, кто может проверять. Пусть догадывается. И нельзя говорить «захотят», а именно «захочет». В единственном числе. Это вес, насколько я понимаю, визиту придает. А что за визит, кто пожалует, об этом говорить не следует. И все в таком же духе. Вплоть до настоятельной просьбы к местным властям навести порядок на улицах. Все подмести, все вычистить. И чтобы флаги были только там, где им быть по закону полагается — над местной управой, над зданием полиции, и все. А то я недавно даже над магазином российский флаг видел. Пусть все проверят.