Большая пайка - Юлий Дубов Страница 25

Получив согласие, она выскочила из комнаты и через пять минут вернулась с конвертом.

— Взяла на неделю. Без процентов!

Сергей чмокнул Лику в щечку, то же самое, с его разрешения, проделал Виктор, и они вернулись к Бенциону Лазаревичу. Тот высыпал на стол двадцатипятирублевки, дважды их пересчитал, сложил обратно в конверт и позвонил по телефону.

— Ахмет, — сказал он, — там как, товар для «Инициативы» пакуют? Лады. Они к вечеру подъедут, можно отпускать.

Когда компаньоны вышли из кабинета Бенциона Лазаревича, Сергей почувствовал, что несколько минут назад произошло что-то очень важное. Словно бы на какое-то мгновение его глазам явилась картинка, предназначенная только для него, потом картинка пропала, а он так и не сумел ни опознать, ни угадать ее.

— Ты что загрустил? — спросил Виктор.

— Не пойму, в чем дело, — признался Сергей. — Что-то мне примерещилось. Чертовщина какая-то. Ты ничего не заметил?

Виктор красноречиво пожал плечами. Сергей еще не раз возвращался в мыслях к чему-то такому, что он увидел в кабинете Бенциона Лазаревича, силился вспомнить и неизменно терпел поражение. Но ощущение, что произошла какая-то большая беда, неизменно присутствовало.

Итак, пятнадцать коробок, в которых размещались пять компьютеров со всей периферией, перекочевали к Семену Моисеевичу, а их место в квартире Терьяна заняли другие пятнадцать коробок — с дамскими трусиками всех цветов и размеров.

На трусиках красовались разнообразные картинки и веселые надписи типа «Подойди поближе», «Не бойся, глупенький» и «Я сама».

Первые три коробки ушли по указанным Бенционом Лазаревичем адресам. На счет «Инициативы» капнули двадцать пять тысяч рублей. Но попытка пристроить туда же следующую партию успехом не увенчалась: за день до того отгрузку товара произвел сам «Информ-Инвест».

— А что вы хотите? — развел руками Бенцион Лазаревич. — Я же не могу вам эти каналы на всю жизнь отдать. Мне свой товар тоже куда-то девать надо. Ищите сами.

В течение недели Виктор и Сергей пытались самостоятельно пристроить товар, но терпели неудачу за неудачей. При виде товара у директоров магазинов загорались глаза, однако, услышав про цену, директора тут же скучнели и выкупать товар категорически отказывались. В одном месте директор, что-то посоображав, предложил взять товар на реализацию. Но компаньоны, узнав, что это означает расчеты по мере продажи, дружно отказались.

— Давай с Ларри поговорим, — предложил Виктор, замученный бесконечной беготней. — Может, он что-нибудь придумает.

Узнав, что Сергей и Виктор приторговывают трусиками, Ларри расхохотался до приступа кашля.

— Тоша, — просипел он в трубку, — у тебя кто-нибудь есть? Слушай, зайди ко мне. Ты сейчас такое узнаешь!

Платон, однако же, в веселье не впал, а заставил компаньонов рассказать все с самого начала.

— Вас надули, как щенков, — жестко сказал он, когда Виктор закончил рассказ. — Первое — никто и никогда за эти компьютеры больше тридцати штук наличными не отдавал. Вы просто вашему Марьену на каждой машине дарили по десять тысяч. А на последней поставке он вас просто провел — как детей. Вам что, посоветоваться не с кем было? Позвонили бы Ларри…

— Так вы же все время в разъездах, — начал было Терьян.

— Ну и что? Все телефоны известны. В гостиницу, на Завод — куда угодно. Ну ладно, чего уж там. А с этим Бенционом просто цирк. Вы что не сообразили, что он со своим Семеном играет на одну лапу? Сами же говорите, что они сошлись на семи процентах скидки, так вы, умники, на пять согласились. В общем, они вам устроили обыкновенные ножницы — верно, Ларри?

Ларри кивнул.

— Какие еще ножницы? — робко спросил Виктор, начиная осознавать, что мир коммерции устроен несколько сложнее, чем казалось с первого раза.

— Ларри, объясни им.

— Ножницы, — начал Ларри, закуривая, — это такая штука. Им нужны ваши компьютеры. Они на них сбивают цену. Вот откуда они узнали, что у вас тяжелое положение, — это вопрос. А деньги платить вам не хотят. Придумывают историю про какие-то долги и рассчитываются с вами товаром. Понятно? А на него задирают цену. Это и есть ножницы. У вас взять по цене ниже оптовой, вам отдать по цене выше розничной. Они на вас два раза заработали.

— Стоп, — сказал Сергей. — Не получается. Мы же три коробки тряпок продали, и как раз по той цене, которую они называли.

Платон посмотрел на Ларри:

— Ну что с ними делать? Просто детский сад. Объясни им.

— Попробуйте туда же еще хоть одни трусики продать, — посоветовал Ларри. — Спорю, что не возьмут. Если возьмут, готов сам в этих трусиках по улице пройти.

За то, что у вас три коробки взяли, этот «Информ» — как его там? — в то же самое место пять коробок за полцены сдал. Чтобы так на так получилось. И чтобы ты к нему с претензиями не ходил. Вы в рознице цену видели?

— Нет, — признались Сергей и Виктор. — Они же не лежат, их мгновенно разбирают.

— Да потому и разбирают, что у них цена — рублей двенадцать или пятнадцать. А вы пытаетесь за двадцать пять поставить. Да над вами уже пол-Москвы смеется.

— И что же теперь делать? — в один голос спросили незадачливые кооператоры.

Ларри посмотрел на Платона. Тот кивнул.

— Остаток я у вас заберу, — сказал Ларри. — Попробую разбросать. Конечно, про вашу цену лучше забудьте. Что смогу — сделаю. И сколько у вас компьютеров осталось? Возьму все. По тридцать штук.

Виктор и Сергей облегченно вздохнули.

— Вы погодите радоваться, — продолжал Ларри. — История у вас странная. Так просто на такие деньги не попадают. Кто-то вас вел с самого начала. У вас что ни операция, то подставка. На вашем месте я бы серьезно задумался.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Виктор, когда они вышли в коридор. — Он, наверное, книжек начитался.

— Не знаю, — сказал Сергей. — Помнишь, я тебе говорил — когда мы вышли от Бени, я что-то заметил. Знать бы что. Но есть у меня какое-то нехорошее чувство.

Ночью Сергею приснился сон. Он сидел на кухне с Бенционом Лазаревичем и продавал ему трусики. По двадцать пять рублей. «Мне надо своих девок приодеть, — говорил Бенцион Лазаревич, — они у меня вышколенные; скажу „шей“ — шьют, скажу „соси“ — сосут; так что ты уж мне подбери получше; вот эти давай, с „Я сама“». И прикрывал каждую надпись двадцатипятирублевой бумажкой. «Нет, — донесся откуда-то сзади голос Сержа Марьена, — он такие деньги не возьмет; мы тебе товар даем первосортный, непорченый, незаношенный, а ты какими деньгами платишь? Ты ими что, чернильницу вытирал?» Рука Марьена, протянувшись из-за спины Сергея, схватила заляпанные чернилами купюры и швырнула их в Бенциона Лазаревича.

Терьян рывком сел в кровати. В эту минуту абсолютной ясности он точно осознал и суть всего, что произошло, и полную правоту Ларри. Элементы так долго мучившей его головоломки чуть подвигались и с костяным стуком встали на свои места. Сергей покосился в сторону Лики — она продолжала спать, уткнувшись головой в щель между стеной и подушкой. Стараясь не шуметь, Сергей вылез из кровати, посмотрел на часы. Было около пяти. Он на цыпочках прошел на кухню, быстро оделся. Внутренний Ликин хронометр начинал срабатывать в шесть, так что время у него было. Взяв листок бумаги, он начал было писать, но передумал, скомкал бумажку и сунул ее в карман брюк. Взял сумочку с документами и ключами от машины, пересчитал деньги. Вышел и тихо закрыл за собой дверь.