Сокровище антиквара - Александр Бушков Страница 25

Нет, никакой ошибки. Главное доказательство — это то, чтоони указали юридическим адресом координаты «Рапиры». А все остальное, пусть икосвенное, но ложится идеально, как кусочки грамотно собранного паззла. Воеватьпридется, вот что. Не из каких-то там романтических побуждений, не из простоймести, а просто потому, что другого выхода не остается. Либо идти к этой шушерев послушные шестерки, либо получить по башке в темном переулке, либо…

Вот именно. Либо обыграть. Благо противник все же никак неможет быть отнесен к серьезным. По большому счету — маргиналы, аутсайдеры,шпана…

Смолина захлестывала злость, и он старался ей неподдаваться. Мать твою, ведь даже в самые криминальные времена шантарскаяантикварка как-то ухитрилась пройти по досточке меж всевозможных «крыш».Специфика ремесла, знаете ли. Дело не только в том, что к ним ходили запокупками влиятельные люди в погонах и без, способные в два счета снести любуюкрышу так, что от нее и шифера не осталось бы. Другие тоже делали покупочки, инемалые. Пятнадцать лет прошло, а до сих пор приятно вспомнить, как однажды кСмолину в магазин завалилась пара дурных бычков с распальцовкой, намереннаякрышевать по полной — и нос к носу столкнулась не то что со своим бригадиром,а, выражаясь на итальянский манер, «капо дель капи», выбиравшего супружницеподарок. Та еще была немая сцена, всех рэкетиров как Фома хреном смел.

Вот то-то. Те безумные времена пережили — так что же,поддадимся кучке козлов? Хрен дождутся…

Расплатившись с водителем, Смолин чуточку нетвердой походкойнаправился к калитке под веселое Катькино тявканье. Закрыл ее за собой,урезонивая Катьку грозным цыканьем, направился к крыльцу.

Остановился, присмотрелся. Сказал вслух:

— Эт-то что такое?

Сделал два шага до стены, нажал выключатель, и во дворе ярковспыхнули три мощных лампы. Точно, у Катьки на боку краснело немаленькое пятно,жидкость уже подсохла, стянула кудряшки.

— Ты где это? — озабоченно спросил Смолин, приселна корточки. — Где тебя угораздило?

Катька завалилась за бок, выставив пузо. Бесцеремонноповернув ее набок, Смолин потрогал пятно, послюнил пальцы, сильно потерслипшуюся шерсть, понюхал. Слава богу, на кровь это нисколечко не походило,припахивало краской и выглядело, как подсохшая краска. Вот только у Смолинаникакой краски в хозяйстве не имелось, ни красной, ни любой другой, так что водворе Катька никак вымазаться не могла.

Дверь приоткрылась, выглянул Глыба, уставился исподлобья, ив руке у него блеснул топор. Так, сказал себе Смолин. Интересно девки пляшут…

Ухватив Катьку за ошейник, он не без труда запихнул ее ввольер, накинул щеколду и громко спросил, повернувшись к крыльцу:

— Что, опять без меня тут сюрпризы?

Глыба со стуком поставил топор в угол, спустился полестнице и молча поманил Смолина пальцем. Смолин двинулся за ним.

— Вон пятно, — сказал Глыба. — И второе…

Теперь, когда лампы горели, легко удалось рассмотреть накирпичной стене меж двумя окнами два огромных пятна, начавших сползать внизпотеками. Краска тоже красная.

— На кухне я сидел, — сказал Глыбасумрачно. — Вдруг в стену — шлеп! Шлеп! И что-то еще щелкнуло. Выхожу, аот ворот тачка сорвалась… И у сучки пятно на боку. Я думал, пальнули, потомприсмотрелся — нет, краска…

Пожалуй что, никакой загадки тут не было. Руку на отсечение,кто-то мягко и ненавязчиво, без малейшего материального ущерба намекнул, что всобаку вместо пейнтбольного шарика могут и боевым патроном пальнуть, а во дворкинуть пару бутылок с коктейлем Молотова — и не в стену, а в окна…

— Инга где? — спросил Смолин.

— Где ей быть. Дома сидит. Слушай, это, по-моему,означает…

— Сам знаю, — сказал Смолин. — Не пальцемделан.

— Ага, предупреждает кто-то…

— Вот что, Глыба, — сказал Смолин тихонько. —Ты взрослый, сам прикидывай. Очень похоже, будет маленькая войнушка. Получитьпо башке можно всерьез и качественно. Нужно ли тебе у меня обитать в стольнепростых исторических условиях…

— Гонишь?

— Одурел? — сказал Смолин. — И не подумаю ятебя гнать. Просто у меня неуютно становится…

— Не шурши, Червонец, — сказал Глыбабесстрастно. — Напугали ежика голой сракой… Коли уж ты меня приютил, я пришухере не свинчу… Может, кого… урезонить?

Он вроде и не изменился в лице, страшных рож не строил, носейчас на Смолина смотрел зверь — битый и жеваный жизнью на грешной земле втечение доброй полусотни лет. Глядя в это лицо, Смолин окончательно поверилстарым барачным рассказам украдкой — ни один следак этого в жизни не доказал,да теперь уж и не докажет, но за Глыбой, шептались достойные доверия люди, всеже числятся жмуры, и хорошо, если пара-тройка…

— Одну лямку тянем, Червонец, — сказал Глыба безвсяких ненужных эмоций. — Если что, говори, кого щекотнуть… Я ж негимназистка.

— Щекотку отставить, — сказал Смолин. Подумал идобавил. — Пока что… Самое страшное оружие, Глыба — человеческий мозг.Потому что все остальное вторично. Скажешь, нет?

— Да пожалуй что…

— То-то, — сказал Смолин. — Как там у насстаршина выражался в киноклассике? Война — это не просто кто кого перешлепает,война — это кто кого передумает. Так-то…