Мы родились в тельняшках - Сергей Зверев Страница 24

Послышалось шуршание автомобильных покрышек. Подъехала знакомая огромная «Тойота», обозначая еще один вариант развития событий.

– Думают грохнуть нас и закопать, после того как работу сделаем, – прищурился Дед. Его черты напомнили Голицыну морду старого облезлого бродячего кота, которого ничем уже нельзя было удивить и уж тем более провести.

Денису было обидно, что план созрел не в его голове. Но после появления «Тойоты» слова Деда о том, что их так и так ожидает бандитская пуля, уже не казались надуманными. Эти твари даже не прятались. Они встали, поддавливая психологически, в двадцати метрах от «Мерседеса»: иди, русский дурак, убивай. Поди, еще и кино продолжали снимать.

Парочка неспешно вернулась к Буджару.

– Чего? Идите! – настойчиво потребовал Буджар. – Вам заплатили.

– Как зовут того турка, которого надо убрать?

– Всех убивайте! – шипел озлобленно водитель, превращаясь среди ночи в какого-то жестокого неведомого зверька, жаждущего крови.

– Ты сказать не можешь? – огрызнулся Голицын, упирая ствол в Буджара.

– Юсуф его зовут.

Дверцы «Тойоты» открылись, но из машины пока никто не выпрыгивал. Присмотревшись, Дед увидел, хотя и не мог ручаться – темно же, черт, – что в прорезь между дверью и кузовом просунулся ствол.

Тут же мелькнула искра, и в ночном свежем воздухе раздалось «Тук!». Вот так незамысловато над берегом Средиземного моря по не сильно искривленной баллистической траектории летает трассер из «Винтореза». Водитель выпал из-за баранки, а его сосед начал вылезать с противоположной стороны, громко причитая и вскидывая «калашников».

«Водилу прошило насквозь. Сосед ощутил остатки, а они, как известно, сладки», – сообразил Голицын.

Укрывшись за «Мерседесом», спецназовцы не стали дожидаться, пока из машины повыскакивают остальные, и постарались как можно быстрее погасить всякую активность.

Когда между сторонами всего двадцать метров и темень, особо не поцелишься. Свалив Буджара ударом приклада в голову, Диденко немедленно разгрузил рожок, орошая противника длинными очередями.

Крики усилились. Голицын поймал на мушку мечущуюся фигурку и отправил троечку. С фланга псыкали автоматы Кэпа и Малыша, не оставляя бандюганам шансов. Одна из очередей отбросила того, кто вылез с заднего сиденья и был на мушке у Голицына, в сторону от машины. Старлей признался себе, что попал не он. Зато следующий его. Укрылся за багажником, а ногу забыл. «Не растопыривай тело, товарищ боец. Прячься целиком». Прострелив конечность, старлей добил упавшего противника.

Стихло.

Вдвоем с Дедом подошли ближе. Пустили по контрольному каждому и только затем успокоились.

– Иптыть, глянь-ка, Дениска, их тут уже пятеро. – Дед машинально оттолкнул подальше от трупа автомат.

– Двоих со склада прихватили, не понятно, что ли? Камера! – вспыхнул Голицын. – Дед, ищи. Кто из них фотограф-то?

– Нашел… – Оттащив труп, мичман забрался на заднее сиденье и достал технику.

– Надеюсь, они не успели скопировать, – озабоченно промямлил Голицын. – Это ж… это ж такое говно, – не мог подобрать слов от волнения старлей, забирая из рук напарника довольно крупный аппарат, который никак нельзя было назвать «портативным».

Перекрестным огнем с фронта и с фланга бандиты были уничтожены бесшумным оружием, но в ответ выстрелы все же прозвучали, а значит, очень скоро народ вызовет полицию.

Голицын вернулся к простреленному «Мерседесу», сбивая на ходу мелкие камешки, впившиеся в колено, и озабоченно посмотрел на Буджара, продолжавшего лежать на земле. Дед тем временем озирался по сторонам, и, увидев «метких ковбоев на «Рено», несказанно обрадовался:

– Вон Кэп с Малышом, сваливать надо!

В подтверждение его слов из притормозившей машины высунулся командир и приказал прыгать внутрь.

Подобрав Буджара, сели. Поехали, понеслись.

Голицын обратился ко всем сразу:

– Неправильно делаем.

Тормознули тут же и двумя ударами по широкой морде привели албанца в чувства. Тот задергался, но, смекнув, что ему ничего не грозит, поутих.

– Откуда у вас швейцарское оружие? – Вопрос был задан повернувшимся на переднем сиденье назад Татариновым прямо и четко, по-военному, с одновременным вдавливанием ствола пистолета в лоб. Вот и пригодился приятель, сидевший на голени.

– Нее-е-ет! – Курьер окоченел, будто его коснулась своим жезлом Снежная Королева, оставив лишь возможность говорить.

– Да-а-а-а! – передразнил Голицын. – Говори, сука!

– Вы кто?

– Морские дьяволы, – не соврал Голицын, но пленник так и не понял юмора.

– Откуда стволы? – наседал Кэп, начиная вкручивать дуло в кожу.

– А! – вскрикнул Буджар от боли. Из-под пистолета стала сочиться кровь. Она собралась в струйку и начала медленно сползать по лбу вниз. – Я ничего не знаю… – Он пробовал мотать головой, но Дед и Поручик, зажавшие его с двух сторон, не давали ему и миллиметра свободы. – Мне больно!

– Кэп, разреши, я застрелю его. На хрен он нам нужен, если ничего не знает. – Диденко, не дожидаясь ответа, открыл дверцу и потащил за шиворот Буджара.

– Не хочу! – заорал тот.

– А я хочу. – Дед отпихнул албанца к ближайшим кустам, разросшимся под березкой. – Хорошее место для смерти. Посмотри, как красиво вокруг.

– Значит, ничего не знаешь? – подоспел Кэп.

Албанец рухнул на колени.

– Не знаю! Я не знаю, откуда у Джезима все это, поверьте…

– Кончай его, – устало махнул Кэп и стал садиться обратно в легковушку.

Дед выстрелил два раза в голову, но «не попал». Тем не менее человек, казалось, был мертв.

– Ты нормальный? – Капитан пока еще второго ранга смотрел то на мичмана, то на труп.

– Вы же сами сказали.

Труп зашевелился.

– Даже не обоссался, – разочарованно сообщил зрителям палач. – Выходит, не знаешь, откуда к вам сие добро намыло?

Албанец почему-то молчал и только хватал ртом воздух, будто хотел надышаться на годы вперед. Потом он захотел сесть и заплакать, но ему и этого не дали сделать, запихнули в машину и повезли. Вопрос «куда» у него даже не возник.

Охрана недружественного Джезиму Юсуфа, услышав автоматодолбеж из «калашниковых», проснулась и напряглась, обнажив у кого что было. Далеко не всякий охранник тупой, это ровно то же, что и не герой. А потому высовываться из-за забора не стали. Один, сидевший у мониторов, сказался главным. Мол, он контролирует ситуацию и на улицу никак не может. У него тут рации, связь с хозяином дома, и вообще он командный центр. А без связи и контроля нынче никак нельзя. Без штучек-дрючек неправильная выйдет оборона.