Мир вздрогнет от нашего гнева - Сергей Зверев Страница 24

С какого-то момента тропа пошла вверх, лес поредел, то и дело начали попадаться огромные валуны. Посмотрев на часы, Лавров удивленно присвистнул – в пути они находились уже около трех часов. Сумка с подарками, хоть отчасти и опорожненная, все ощутимее оттягивала плечо. «Черт! И что я пожадничал в поселке тораджей?! Надо было там побольше подарков раздать, а теперь тащи вот на себе эту сумку, как вьючный верблюд…» – корил он себя, поправляя ремень сумки на плече.

Неожиданно послышались воинственные вопли, и со всех сторон им навстречу вывалила толпа каких-то людей, вопреки ожиданиям Андрея, одетых не в какие-нибудь звериные шкуры, а в обычные индонезийские саронги. Впрочем, из оружия у них и впрямь были луки со стрелами и копья в рост человека с наконечниками из острой кованой стали.

Выйдя вперед, старейшина тораджей что-то им объяснил, добавив почтительным тоном:

– Урте-каби!..

Несколько опешив, те вопросительно воззрились в сторону Лаврова. Изобразив неприступный, даже несколько величественный вид, Андрей вскинул вверх левую руку и гордо провозгласил:

– Урррте-каби! – после чего, повернувшись к проводнику, распорядился: – Скажи им, чтобы вели к своему вождю. Э, э! Куда?! А кто будет переводчиком? Идем, идем! А то тебя одного боа проглотит! – припугнул он его, заметив, что тот собирается дать деру.

…Селение племени дукунтаму представляло собой два десятка больших хижин, расположенных кругом в центре небольшой зеленой долины, где с горы в маленькое чистое озерцо сбегал ручей. Самая большая хижина, стоявшая посередине, принадлежала вождю. Тот вышел к пришельцам в джинсах и сандалиях на босую ногу, с висящим на шее ожерельем из клыков бабируссы. Выслушав проводника и приняв дары Андрея – овальное зеркало в красивой раме, бинокль и охотничий нож, вождь милостиво закивал и что-то приказал одному из своих соплеменников. Тот куда-то сразу же убежал, а в это время, удивленно перекликаясь и чему-то смеясь, на почтительном расстоянии от мужчин скучковались женщины и дети, с интересом разглядывая белого чужеземца.

К дому вождя со всех сторон собирались, как шепнул проводник, старейшины этого племени. Вновь расстегнув сумку, Лавров приступил к раздаче подарков, чувствуя себя этаким тропическим вариантом Деда Мороза.

Вождь достал из кармана джинсов сигарету, прикурил от зажигалки и, усевшись на один из больших камней, расставленных вокруг костра, предложил присесть и всем остальным. Вскоре из дальней хижины показался сухой, как вобла, дед, но при этом еще очень крепкий и подвижный, весь татуированный разноцветной тушью.

Как и вождь, он охотно принял дары – большую красивую фляжку для воды, фонарик с комплектом батареек и набор стеклянной посуды. Проводник с почтением объяснил старику, что белый чужеземец, обладающий урте-каби, знает Асароа и хотел бы его о чем-то расспросить. Посмотрев на левое запястье Лаврова, старик согласно кивнул.

– Спроси, – глядя на старика, негромко сказал Андрей, – знает ли он снадобье, которое убивает человека, словно тот выпил ядовитый ром или виски?

Проводник, не очень хорошо знавший язык дукунтаму, переводил очень долго, постоянно жестикулируя и спотыкаясь. Но, старик, видимо, оказался сообразительным, даже не дослушав горе-переводчика, он нетерпеливо махнул ему рукой и что-то сказал, встревоженно поглядывая на Андрея.

– Он говори, что такое снадобье два луна назад он делать для три белый человеки, который здесь приди и покупать такой снадобье. Они давай за него много дорогой подарки, – уже более уверенно перевел проводник. – Колдун спрашивать, зачем оно тебе? Он сказать, что у него остаться совсем, совсем мало…

– А мне и надо его вот столько, – Лавров показал пальцами крохотную щепотку. – Я отвезу его знающим людям, и они приготовят к нему противоядие.

В ходе дальнейшего разговора колдун пояснил, что снадобье надо обязательно давать перед сном. Если человек примет его с утра, оно может и не подействовать. Андрей расспросил старика о том, как выглядели покупатели снадобья и чем мотивировали необходимость покупки.

– Один человек говори, что на далекий, далекий земля его брата скушать злая, дикая человеки, и он хотеть им отомсти за свой брат…

Поскольку дело было уже к вечеру, с согласия вождя, Андрей и его проводник остались ночевать в селении дукунтаму. Им предоставили свободную хижину, застеленную охапками сухой травы, по потолку которой резво бегали какие-то мелкие скорпионы. Но спокойного ночлега, как видно, судьба в этом селении Лаврову не сулила.

Сидя у общего костра и время от времени снимая то на фото, то на видео ритуальные танцы воинов племени, Лавров подумывал уже о том, что пора бы отправиться и на ночлег. Но тут к нему вдруг подошел молодой, рослый, мускулистый туземец и что-то сказал, указав на его левую руку. Из всего сказанного Андрей смог понять только лишь «урте-каби». Поняв, что тот требует подарить ему талисман, он покачал головой, категорично по-индонезийски уведомив:

– Эс! (нет)

– Господин, это очень сильная воин, такой здесь звать луму – могучая, и он хотеть возьми у тебя урте-каби, – встревоженно прошептал проводник. – Ему надо уступи, иначе он сильно разгневаться.

– Я тоже очень сильный воин и тоже могу разгневаться, – пренебрежительно покосившись в сторону туземца, спокойно пояснил Лавров. – Если он хочет помериться силой, я готов. Переведи ему. И пусть знает, что, если он посмеет действовать обманом, демоны ночи выпьют из него жизнь еще до того часа, когда на небе погаснут звезды.

Испуганно поежившись, переводчик, как понял Андрей, в предельно смягченных, сглаженных выражениях изложил сказанное соискателю талисмана. Вскинув стиснутые кулаки, тот с ликованием на лице выразил свое полное согласие. Поднявшись на ноги и передав переводчику во временное хранение цифровую камеру и талисман, Лавров указал пальцем на туземца.

– Скажи ему еще, что наш спор должен быть справедливым. Раз уж он хочет отвоевать у меня урте-каби, что сам поставит взамен? Он ведь тоже чем-то должен рисковать, – обронил он, глядя на своего оппонента.

Проводник передал его слова луму, ухмыльнувшись, тот мотнул головой и, подойдя к толпе женщин, со стороны наблюдающих за происходящим, взял за руку молодую, хорошенькую особу в длинном саронге и вывел ее к костру, что-то бросив проводнику.

– Он сказать, что ставит свой жена. Если ты победить, ты с ней сегодня спать.

– Он что, с ума сошел? – Андрей совершенно не ожидал, что дело примет именно такой оборот. – По нашим законам это считается преступлением, если с человеком поступают, как с вещью. Скажи ему это.

– Здесь свой закона, – вполголоса заговорил проводник. – И ты надо согласный, иначе тебя назови трус. А это опасный!

– Ну, хорошо… – усмехнулся Лавров. – Спроси, как он хочет мериться силой – бороться, драться или как-то по-другому?

Из многословного перевода он понял, что луму собирается драться на ножах. Побежденным считается тот, чью кровь – хотя бы от царапины! – раньше увидят зрители.