Закон десанта – смерть врагам! - Сергей Зверев Страница 23

— Фонарь и отмычка — не самые странные вещи, которые я всегда беру с собой.

И снова тишина. Но недолгая.

— Ну, положим, я выходил, — проскрипел Мостовой. — Ровно в три-пятнадцать. Меня тошнило… Но никакой правой лестницей я не поднимался.

— Правильно, — поддержал Макс, — мы весь день пользовались левой. Какого черта в незнакомом доме ходить нехожеными тропами, пусть там и одинаковое расстояние?.. — он внезапно осекся, нахмурил брови.

«Доперло, — подумал Вадим. — Вот именно. Резонное подозрение: для кого-то эта тропа не является нехоженой. Но почему он не признается? Куда уж проще сказать да, дескать, в районе двух часов я бегал (бегала) до кустиков. Никто не подкопается. Подумаешь, правая лестница. А вот и нет, — прокралась хитрая мыслишка. — Он не может такого сказать, ибо не уверен, что я видел его именно в доме, а, скажем, не в окно выходящим из… очень подозрительного «овощехранилища»».

— Бред какой-то, — выдохнул Мостовой, хватаясь за бутылку. Никто и глазом не успел моргнуть, как он запрокинул голову. Золотистая жидкость толчками потекла в жадное горло.

— Фу, как некультурно, — скривилась Катя. — Ну и кто после тебя будет пить?

— А ему того и надо, — перестал чесаться «сплющенный» Коля.

Мостовой оторвался от выпивки, подвигал «мужественной» челюстью, но никак не прокомментировал.

— А он почему тебя не увидел? — поинтересовался Гароцкий у Вадима.

— Темно было. Я стоял у выключателя, он шел. Я поднялся за ним и слышал, как заскрипела кровать. Не будет посторонний в наших комнатах скрипеть кроватью, неужели не понятно?

— В котором часу это было? — спросила Жанна.

— М-м… В два. Без пяти я встал, пока спустился… В два тридцать Борис взломал третий этаж. В два сорок — плюс-минус пара минут — нашли шофера. Он был еще теплым, смерть наступила совсем недавно: минут сорок, час — самое подходящее время.

— Ты на что-то намекаешь? — насупился Коля Сырко.

— Козья ты морда… — прошептала Валюша.

— В доме, кроме нас, только мертвые с косами, — продолжил говорить Кольцов. — Вряд ли кто-то сидит в подвале — это уже полный бред. Возникают два вопроса: а) как убийца шофера вошел на территорию? и б) как он поднялся на третий этаж? На первый вопрос ответ существует: НИКАК. Там колючка с током. Напряжение наличествовало, я убедился. В ворота не войти — их заклинило автобусом. Теперь второй вопрос: как он оказался на третьем этаже. Думаю, просто. В час сорок-час пятьдесят (точное время варьируется) тихо встал с кровати, медленно открыл дверь (если с умом, то она и не заскрипит) и поднялся по северной лестнице. Открыл дверь ключом, заперся, убил сообщника-шофера, хотел слинять тем же способом, но, подойдя к двери, услышал, как кто-то в ней ковыряется. Самое время подойти Борису, верно? Словом, убийца переживает несколько неприятных минут. Дожидаться, пока Борис войдет, и резать ему горло убийца не хочет (не для того везли сюда этих восьмерых), да он и не знает, кто стоит за дверью и сколько их там вообще. Спускаться по южной лестнице он тоже не желает — подозреваю, у него нет ключей от второго входа. Убийца уходит единственным безопасным путем: он отпирает дверь, соседствующую с подсобкой, спускается по лестнице в подвал, проходит небольшим коридором… (внимание — где-то на этом этапе я выхожу из спальни!) — поднимается… Открывает дверь той самой штуковины, которую мы упорно величаем «овощехранилищем», осматривается, после чего перебегает подъездную дорожку и скрывается в доме. Ничем особенным он не рискует: подумаешь, по нужде бегал. Пересекает холл, поднимается, ложится спать. И дрыхнет до утра с чистой (или почти) совестью. Элементарно.

— Как два пальца об розетку, — поддакнула Валюша.

— Умница, Вадим, — от души похвалила Жанна, — у тебя могучий аналитический ум. Но объясни вот только, солнышко, а что за хренотень ты сейчас нес?

Вадим решил отмолчаться. Неглупые люди — сообразят, куда денутся.

Не дождавшись ответа, Жанна поджала губки и начала тихо скисать.

— А зачем это все затеяно? — промокнув платком потливый лоб, спросил Гароцкий.

— Не знаю, — пожал плечами Вадим. Определенные мыслишки он уже обкатывал, но делиться ими пока не собирался.

— Подождите… Один из нас? — дошло наконец до Екатерины. Она открыла рот и вылупила увлажненные глаза. — Но этого не может быть… Кто? Зачем?

— Ну, не знаю, — повторил Вадим. — Имею я право чего-то не знать? Хотя скажу наверняка: вот сидим мы тут, запертые, то ли пленники, то ли заложники, то ли подопытные, наверху трупы, за окном колючка, за колючкой чаща — а ведь этого тоже не может быть!

— Аналог бессмысленной компьютерной игры… — дрожаще-механическим басом пробубнил очкарик Коля. — «Вы потеряли четыре жизни, переходите на следующий уровень…»

— Мы их не теряли! — возмутилась Жанна.

— Ладно, не занудствуйте, — поморщился Макс. — Исходим из того, что имеем. Кто из нас мог это сделать?

— Любой… — зловещим шепотом вернувшейся Кассандры ответила Рухляда.

— Кроме меня, — сразу предупредил Вадим, — я, собственно, и столкнулся с убийцей.

— Если не врешь, — хмыкнул Макс.

— Он не врет, — вступилась Валюша. — Мы схлестнулись с ним на лестнице. Он принял меня за коврик под дверью, который непременно надо выбить. Выходит, я тоже не могла грохнуть этого злого дядьку.

— Куда уж тебе, — процедил Мостовой.

Подумав, Борька задумчиво изрек:

— В общем-то, и я не мог. Иначе как-то не вяжется…

— А мы могли? — повернулся Макс к Жанне. Брюнетка смерила партнера строгим взглядом и с готовностью кивнула.

— Легко. Когда мы надоели друг другу, ты сказал: «Ого, уже час ночи. Не пора ли баиньки?» Но я не убивала, прошу запротоколировать. В моей сумке есть ключи от квартиры, других там нет, да и лунатизмом я перестала страдать еще в школе.

— Я тоже как-то не додумался, — почесал затылок Макс. — Отвернулся к стене — и храповицкого. Отродясь бессонницей не страдал.

— Давайте уж и Катю исключим, — спохватился Вадим, перехватывая жалобный взгляд Екатерины. — Без пяти два она спала — могу лично засвидетельствовать. А также она спала до того и, надеюсь, после.

— А кто у нас остается? — недоверчиво протянул Борька. — Нельзя так огульно всех исключать, сами потом пожалеем.

— О, у нас остается целый сонм злодеев, — радостно сообщил Макс. — Рухляда, Мостовой, Коля Сырко, Антон Гароцкий. Очень достойные люди.

— Гореть тебе в пламени, сэр, — покачал головой Коля. — Во-первых, у меня другая специальность, во-вторых, я засыпаю быстро — ну не могу я лечь в одиннадцать и три часа бороться со сном, чтобы в два встать и пойти кого-то убивать. А в-третьих, неужели вы всерьез это обсуждаете?

— Нет, чисто теоретически, — буркнул Гароцкий. — Потому что делать нечего. Я вот в принципе не могу никого убить.