В горах пощады нет - Сергей Самаров Страница 23

– Я вообще не разговариваю… Но он, судя по возрасту, русский еще должен знать. Молодежь почти не знает. Подъезжай. Поговорим…

– Оружие приготовь… – посоветовал Мерабидзе.

– Я свои руки, когда из машины выхожу, на сиденье не оставляю… – Тамаров демонстративно переложил на заднее сиденье свой автомат.

* * *

– Не думал я, что из своего окна могу когда-нибудь такой цирк увидеть… – вместо приветствия сказал чеченец, широко улыбаясь беззубым ртом. По-русски он говорил чисто, почти без акцента, что и в больших городах встречается редко.

– В цирке в ладоши хлопать надо, – заметил Бессарион, покидая машину. – А ты руки под курткой держишь, словно оружие прячешь…

Чеченец улыбнулся еще шире и вытащил из-под куртки две культи. Кисти были ампутированы каким-то неумелым хирургом, и шрамы, похоже, не имели шансов зажить.

– Хирургическая операция посредством гранаты, – сразу определил Тамаров. – Случается… Здравствуй. Ты так спешил к нам… Хотел что-то сказать?

– Здравствуйте, – кивнул чеченец, внимательно рассматривая незнакомцев, особенно грузинского подполковника.

– Мы спешим, если ты хочешь сказать что-то…

– Хочу… Это не вас разыскивают «краповые»?

– «Краповые»? – спросил Тамаров, хитро щуря глаза. – Откуда тут взяться «краповым»?

– С двух сторон в село въехали. Посты поставили на въезде и выезде… Паспортный режим не проверяют. Так, поспрашивали всех, кто вас не видел… Двоих ищут, что «уазик» у них угнали…

– Спасибо, – сказал Бессарион, прекращая игру слов, затеянную было Тамаровым. – Как нам выехать отсюда, чтобы на них не нарваться?

– Можно выехать. Камни понизу объезжаете и по проселочной дороге доверху. Около лесопилки налево поворачиваете, через два километра еще одна дорога будет. Тоже налево. Так на шоссе и выедете. Только я не советую на шоссе. Там все перекрыто будет. И даже пешим не уйти. Горы начинаются. Дорогу с двух сторон скалами зажмет. По ним не подняться. По проселочным можно еще километров сорок проехать. Но так вы в Ингушетию угодите. А вам куда нужно?

– Нам на грузинскую границу, – сказал Артем Васильевич.

– Только пешим ходом… – чеченец был категоричен. – Долго идти придется…

– Будем идти, – сказал грузинский подполковник. – И дойдем. Только кушать хочется…

– Если в кусты заедете, можете подождать. Вон туда – там проехать можно чуть не до середины. Там машину не видно. Может быть, только крышу, если присмотреться. Но она зеленая, среди зелени, не зная, не разберешь. Я узелок принесу. Человек я не богатый, но хорошим людям в дорогу всегда найдется, что дать… Подождете?

– Подождем, – согласился Бессарион. – Голод терпению учит…

Чеченец обернулся и сразу начал спуск. Беглецы проводили его глазами.

– Чеченцы народ хороший, – оценил гостеприимство грузинский подполковник.

– Нам остается только полагаться на его национальность, – заметил его российский коллега.

– Ты о чем, Василич?

– Представь, он послал жену предупредить «краповых», а сам решил нас задержать. И задерживает. Мы ждем, а нас окружают…

– Возможный вариант.

– Утешает только то, что у чеченцев предательство считается позором. И потому я согласен подождать полчаса.

Бессарион плечами пожал.

– Ты лучше меня знаешь местные порядки. Давай ждать… Хотя граната может одинаково взорваться и в руках боевика, и в руках мента.

– В этом ты прав. Сделаем так…

* * *

Как и просил чеченец, машину загнали в кусты под каменным «языком». Опасения Тамарова оправдались. Еще разглядывая карту, он сомневался, что эти заросли можно будет преодолеть на машине. Оказалось, в них можно только въехать. Естественно, выехать тоже было возможно тем же путем, но проехать насквозь возможности не было. Был, конечно, один объезд. Кусты сползали далеко вниз, к самому селу, и проехать можно было рядом с низкими каменными заборчиками сельских огородов, на виду у всех, кто пожелает из окна выглянуть. Вполне возможно, что и с улицы между деревьями машину можно рассмотреть.

Два подполковника оставили машину с распахнутыми дверцами, словно подчеркивая этим, что они находятся рядом и только на минутку отошли, а сами, забрав оружие, углубились в кусты и, прикрытые зарослями, прошли вниз почти до самого конца. С этой позиции им было хорошо видно и огороды, и дворы сельских домов, и все подходы к месту, где была оставлена машина. Оставалось только ждать, но ждать пришлось недолго.

– Что и требовалось доказать! Береженого бог бережет… – сказал Артем Василич. – Вовремя мы подсуетились. Видишь?

– Где?

– Вдоль забора. Забор между огородами. Прямо в нашу сторону…

Между двумя огородами тянулся низенький такой же каменный заборчик, как и заборчики внешние, где плоские камни вместо раствора скреплены глиной. Вдоль всего заборчика были высажены какие-то, видимо, ягодные кусты. И вдоль всего этого к внешнему ограждению гусиным шагом, чтобы не показывать себя, передвигалась группа из шести «краповых».

– А вон и наш инвалид… – показал Бессарион пальцем.

Тамаров уже и сам увидел, как, стоя под деревьями, инвалид своей культей показывает кому-то, как лучше пройти к кустам. И почти сразу вторая группа, более многочисленная, стала по одному перепрыгивать в соседний огород, чтобы оттуда под прикрытием кустов выйти на ближнюю к зарослям позицию.

– Плохие у чеченцев гранаты, – посетовал Бессарион. – Надо было ему не только руки, надо было и голову оторвать… А я, пожалуй, смог бы и отсюда в него попасть…

Он поднял автомат и приложился к прикладу щекой.

– И показать, где мы сидим… Они надеются, что из кустов мы ничего не видим. А ты покажи, что ты рядом, и принимай бой…

– Я же не стреляю. Я мечтаю… – оправдался грузинский подполковник.

«Краповые» так и шли двумя колоннами, пытаясь взять заросли в клещи. Снизу, должно быть, было видно крышу машины. Чеченец не зря показал подполковникам место, куда заехать. Знал, что показывал. И потому обхват был таким широким. Расстояние между каменными заборчиками и кустами метров в двадцать. Его бойцы преодолевали бегом и одновременно двумя группами. Значит, по связи координировали свои действия. Тамаров с Мерабидзе сидели среди не слишком высоких кустов и все хорошо видели даже без бинокля, который висел на груди у российского подполковника. И даже видели, как с каждого фланга было выделено по два бойца, чтобы перекрыть центр.

– По нашу душу… – понял Тамаров. – Левая пара на моей совести, правых сам принимай. Лучше без стрельбы…

– Сделаем… – согласился Мерабидзе и положил автомат на землю.

– Выходим навстречу, пока не соединились.