Антикиллер-2 - Данил Корецкий Страница 23

Она устраивала приемы с икрой и шампанским, к кованым воротам особняка съезжались на шикарных экипажах респектабельные на вид господа во фраках, с орхидеями в петлицах, при цилиндрах и дорого инкрустированных тростях, их сопровождали нарядно разодетые спутницы, но в те времена мишура не могла заслонить сути: это было псевдообщество – спекулянты, картежники, ипподромные жучки, маклеры, биржевые мошенники и прочий темный, сомнительно разбогатевший люд.

Они могли хвастать друг перед другом золотыми портсигарами, но не визитными карточками городского прокурора или губернатора. Их не принимали в приличных домах, и порог дома Соловьевой не переступала нога ни члена городской Думы, ни профессора местного университета, ни даже рядового городового или агента уголовно-сыскного отделения. Разве что в служебных целях, потому что если бы полицейский позарился на халявную икру содержательницы борделей, то уже на другой день с треском вылетел бы со службы.

«БМВ», мягко катил по Липовой аллее. За тонированными стеклами проплывали трех-четырехэтажные виллы под ломаными, крытыми черепицей крышами. Раньше проститутки жили на Сенной, налетчики на Бргатяновке и Нахаловке, купцы и дворяне – на Садовой. Сословные условности канули в Лету, так же, как гипертрофированные представления о чести и излишняя щепетильность. Наступила демократия, и все перемешалось.

На Липовой аллее селились и прокуроры, и криминальные коммерсанты, и откровенные бандиты, и городские руководители, и милицейское начальство. Участок к участку, с общими заборами. Официальных чиновников сомнительное соседство не смущало, они делали вид, что вообще не видят тут никакой сомнительности, а криминалу близость к гражданскому и правоохранительному руководству только льстила и позволяла укреплять добрососедские отношения, переводя их нередко в дружескиделовые. У задерживаемых бандитов изымали целые пачки визитных карточек самых ответственных должностных лиц, и это тоже никого уже не смущало.

Хотя руоповская «Волга» содержалась в отличном состоянии и благодаря форсированному; движку могла развивать на трассе до ста восьмидесяти, пересев в «БМВ», Лис чувствовал, что оказался в другом веке. Но разъезжать на нем постоянно он считал неприличным, так же, как дружить с бандитами. Поэтому пользовался шикарной «тачкой» только изредка – когда надо было показать «крутизну» или произвести впечатление. И то и другое случалось редко: крутизна Лиса и так была широко известна, а уж заинтересованным лицам – на сто процентов, а производить впечатление было не на кого...

Выехав наконец на Сенную, он свернул под «кирпич» и по трамвайным рельсам проехал полквартала. Здесь, у обветшалого четырехэтажного здания, стояли на булыжной мостовой и асфальтовом тротуаре с полтора десятка машин, среди которых имелись и «девяносто девятые», и несильно подержанные иномарки, и даже новый «Опель». Богато живут нынешние студенты!

Лис взглянул на встроенные в панель приборов часы. До звонка оставалось десять минут. Слегка откинув кожаную спинку сиденья, он развалился поудобней и закрыл глаза, вспоминая, как познакомился с Ребенком...

Две недели назад подполковник Коренев зашел в Дом моды. Интересовали его не новейшие образцы одежды и даже не манекенщицы, а каналы, по которым ОПГ Саймона отбирала красивых девушек для продажи в Турцию, Азию и Европу. Группировка была разгромлена, главарь и его ближайшие приспешники находились под стражей, несколько человек бросились в бега, а следствие шло полным ходом.

В отличие от банальных торговцев живым товаром, которые вербуют рядовых заурядных дурех якобы для работы официантками и танцовщицами, Саймон отбирал элитный материал: фотомоделей, манекенщиц, победительниц конкурсов красоты, слушательниц Академии хороших манер – современного варианта института благородных девиц. Никаким благородством уготованное им занятие и не пахло, но обставлялось все так, что заподозрить неладное не могли ни молодью девушки, ни их близкие. Наживкой служили известные журналы с глянцевыми фотографиями тиходонских девушек, судьбой которых, и все это знали, занимался именно Саймон. Кандидаткам предлагалась блистательная карьера топ-моделей, звезд рекламы всемирно известных фирм и даже контракты на киносъемки...

– Пока, конечно, не Голливуд, – извинялся Саймон. – Для начала Италия, Испания, ну а потом, как себя покажешь...

Девчонки оценивали откровенность Саймона и были преисполнены решимости показать себя с наилучшей стороны и покорить кинематографический Олимп. Для закрепления эффекта Саймон как будто невзначай демонстрировал фотографии, на которых он был запечатлен с известными режиссерами и актерами мирового уровня. Фотографии были настоящими и делались на кинофестивалях. Осведомленные лица знают, что попасть в компанию со знаменитостями на снимке гораздо легче, чем познакомиться с ними, не говоря уже о том, чтобы вести с ними какие-то дела, но неискушенные провинциалки об этом, естественно, не подозревали.

Так же, как не подозревали, что роскошные глянцевые фотографии их землячек в знаменитых журналах были поддельными. То есть сами фотографии, конечно, были настоящими, но к «Плейбою», «Космополитену», «Вог» или «Эль» никакого отношения не имели. Просто-напросто люди Саймона печатали несколько разворотов в высококачественной финской типографии, а потом вшивали в подходящий журнал...

Короче, солидность предлагаемого мероприятия никаких сомнений не вызывала, перед отправкой каждая счастливица получала по пятьсот долларов, что подтверждало высочайший уровень сервиса саймоновской фирмы и искреннюю заботу о питомицах. А потом все шло как обычно, с некоторыми вариациями: вместо третьесортных борделей девушки вначале попадали к богатому турку, немцу или итальянцу, заказавшему русскую красавицу по тому же поддельному журналу и платившему не только за красоту, но и за несуществующую «знаменитость», которая, как известно, обходится дороже всего остального.

Перед передачей заказчику с девушкой работали психологи, убеждающие, что «покровительство» влиятельного иностранца необходимо для дальнейшей карьеры. Привычные к такому подходу красавицы соглашались, жизнь у них действительно складывалась красивая и безбедная, а взамен требовалось только то, что у каждой женщины от природы имеется в избытке, что не растрачивается и не иссякает и использование чего доставляет удовольствие и ей самой.

К тому моменту, когда девушка начинала задавать вопросы об устройстве будущей карьеры (а некоторые забывали о карьере и проявляли больший интерес к устройству личной жизни), срок контракта заканчивался. Случалось, что он перерастал в брачный контракт: Маша Косарева вышла замуж за турецкого нефтяного магната, Сима Федоскина – за греческого судовладельца... Валерию Архипову оставил в своем гареме султан Брунея, что в глазах общественного мнения приравнивалось к замужеству, хотя таких «жен» у султана было триста пятьдесят, но, в конце концов, у каждого народа свои обычаи; на эту странность можно закрыть глаза и опускать ее при рассказе знакомым. Например: «Моя-то Валерочка прекрасно вышла замуж! За самого султана Брунея, это вроде как король! Да, да, а она вроде королева...»

Фирма Саймона максимальным образом использовала такие положительные примеры: статьи в газетах, видеоприветы, письма счастливо устроившихся тиходонских красавиц – все это лило воду на мельницу ОПГ.