Ненависть и месть - Сергей Зверев Страница 23
Ненависть и месть - Сергей Зверев читать онлайн бесплатно
Исаак Лазаревич достал из железного несгораемого шкафа за спиной бутылку «Метаксы», поставил рюмки, разлил по тридцать граммов ароматного, пахнущего мускатом напитка.
Айзеншток, несколько мгновений подержав рюмку в ладонях, выпил коньяк и попросил у Копельмана сигарету.
– Ты же не куришь, – удивился тот.
– Глядя на тебя сегодняшнего, не только закуришь.
Не очень умело прикурив сигарету от огня зажигалки, Айзеншток затянулся и тут же закашлялся. Погасив сигарету, он некоторое время молчал.
– Может быть, ты прав… Может быть, и правда, плюнуть на все эти глупости и уехать куда-нибудь подальше, в теплые края?
– Только не в Хайфу.
– Да, – вздохнул Айзеншток.
В ходе беседы ему постепенно передалась грусть, владевшая прежде Исааком Копельманом.
– Палестина, конечно, наша родина, но давай посмотрим правде в глаза, Изя. Кому мы нужны в этом ортодоксальном, давно устоявшемся обществе?
– Фима, я согласен с тобой как никто другой. Но и здесь жить становится все тяжелее. У меня кругом неприятности. Цех стоит, Дрейер собирается упаковывать манатки, люди на автомобильных заправках нервничают. Ты представляешь, Фима, трое уже подали заявление об уходе.
– Как? – ахнул Айзеншток. – С таких хлебных мест?
– Да, и это не шутки.
– И чем же они мотивируют?
– Все боятся.
– После того случая на бензоколонке Гриши Володина?
Кивнув, Копельман издал звук, похожий на всхлипывание.
– И я их ничем не могу остановить.
– Повысить зарплату не пробовал?
Исаак Лазаревич возмущенно поджал губы.
– Я никогда не поддамся на такой шантаж, – с неожиданной решимостью отрубил он.
– А как же Дрейер?
– С ним я смогу договориться.
– Деньги?
– Фима, ты всегда сводишь разговор только к деньгам. Откуда у тебя такая привычка?
Айзеншток пожал плечами.
– Чем же можно еще удержать Семена Семеновича, кроме как деньгами?
– Ты забываешь о семейных узах.
– Я не знал, что он твой родственник, Изя.
– Дрейер никогда не был моим родственником, но его сын не спускает глаз с моей Сонечки. Ведь Семен Семенович не желает зла своему сыну. Он никуда не уйдет, по крайней мере, до тех пор, пока этого не захочу я.
Копельман еще налил коньяку себе и своему собеседнику. На сей раз Ефим Наумович пил медленнее, маленькими глотками, смакуя благородный и очень дорогой напиток.
– Бедная Сонечка, – шмыгнул носом Копельман.
– Что, у нее тоже какие-нибудь неприятности?
– Директор музыкальной школы уперся и не хочет выпускать ее с хорошими отметками. Он говорит, что Соня неталантлива и с сольными концертами выступать не будет никогда.
– Он что, Эмиль Гилельс, или ты ему мало заплатил?
– Он отказывается брать деньги, этот старорежимный фанатик.
– Ну и плюнь ты на него. Выдашь Сонечку за сына Семена Семеновича, она нарожает тебе внуков и никогда не будет вспоминать об этой музыкальной школе.
– Я бы и рад, но Миррочка…
При упоминании о супруге Исаака Лазаревича в кабинете Копельмана воцарилась тягостная тишина.
– Но не это самое главное, Фима, – понизив голос почти до шепота, уверил Исаак Лазаревич. – В последнее время мне решительно не нравится поведение Григорьева.
Айзеншток едва не поперхнулся последним глотком коньяка. Глаза его в ужасе вытаращились, благообразное лицо изменилось до неузнаваемости. Неуютно заерзав в кресле, он оглянулся на дверь.
– Я что-то не пойму, Изя. Ты хочешь сказать, что такое сотрудничество тебя больше не удовлетворяет?
Копельман молча кивнул.
– Я не знаю, Изя… А как же мой ресторан?
– Над этим я сейчас думаю.
– Изя, ты серьезно?
– Разве я похож на шутника?
Айзеншток с видимым удивлением покачал головой, потом встал с кресла, поставил на стол пустую рюмку из-под коньяка.
– Тогда, пожалуй, я пойду. И знаешь, Изя, что я сделаю сегодня, вернувшись домой?
– Не знаю.
– Я найду адреса всех моих родственников в Америке.
Панфилов глянул на часы. Было начало восьмого. Сотрудники фирмы «Лидер» уже разошлись по домам. Лишь преданная секретарша Жанна Макарычева с регулярностью почетного караула заходила в кабинет начальника и ставила на его широкий дубовый стол чашку свежего горячего чая вместо уже остывшего недопитого.
– Ты бы для разнообразия хоть кофе принесла, что ли, – сказал Константин, когда Жанна десять минут назад появилась перед его очами.
– А что, – засмеялась она, – водопровод работает, туалет тоже.
– Я серьезно.
– Если серьезно, Константин Петрович, то хороший кофе «Якобс» кончился. Осталась только какая-то дрянь под названием «Манхэттен». Я уж как только ни пробовала его варить, но это откровеннейшее пойло, поверьте на слово. А лучше выпейте чаю. Он у нас хороший, английский, «Липтон». Разве вы не чувствуете, какой приятный аромат?
– Мне не до ароматов, – захлопывая папку с бумагами, сказал Панфилов.
– Очень жаль, что заболел главный бухгалтер, – пожимая плечами с таким видом, будто это была ее вина, сказала Макарычева. – Я бы на вашем месте все это заперла в сейф и подождала, пока Шевченко выйдет на работу.
– Дела не терпят. – Константин придвинул к себе чашку с чаем, сделал глоток. – Что-то это мне напоминает?..
Жанна чуть заметно покраснела.
– Я вам заварила мятный.
– Я не о том. – Он наморщил лоб. – Вспомнил, «Семнадцать мгновений весны», Штирлиц.
– Господи, при чем здесь Штирлиц?
– Ты что, не помнишь эпизод, когда он пришел на квартиру, где гестапо держало русскую «пианистку»?
– Смутно.
– Он попросил кофе, а немка ему сказала, что кофе у них плохой. Предложила чай, только не английский, а, кажется, норвежский.
Жанна пожала плечами.
– Это так неактуально, Константин Петрович, – война, шпионы…
– Не скажи. Кстати, Семенков еще не появлялся?
– Я передала ребятам из его отдела, чтобы, когда появится…
Раздался стук в дверь, и на пороге появился начальник службы безопасности.
– Владимир Иванович, – улыбнулся Панфилов, – ты как черт – легок на помине.
– Работа наша такая, – придерживая под мышкой папку с бумагами, ответил Семенков.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments