Они пришли с войны - Сергей Самаров Страница 22

– Нужно будет снять отпечатки с бейсбольных бит, с которыми на вас нападали.

– А где они?

– Я так думаю, что в машинах. Или дома у самих бандитов. Мне, кстати, нужен список тех, кто подал на вас заявление.

– Вы собираетесь…

– Именно это я и собираюсь. Прогуляться по гаражам. Если придется, то и по квартирам. Я хорошо владею отмычкой. Список сможете добыть? С адресами.

– Никаких проблем. Я сделала для себя ксерокопию их коллективного заявления. Мне же нужно знать, в чем меня обвиняют. Что касается вашей прогулки по гаражам, то я очень прошу вас, по возможности, не осложнять мне жизнь и общую обстановку, что складывается вокруг дела. Это можно провести так, чтобы не оставлять трупов?

– Я не криминальный авторитет. Трупов, по возможности, постараюсь не оставлять. Кто ведет следствие против вас?

– Это не следствие. Это доследственная проверка. Ведет проверку служба собственной безопасности городского УВД. Будет еще вести. Доследственная проверка еще не началась. Кто лично, мне пока не сообщили. Со мной беседовал только начальник городского уголовного розыска, мой непосредственный шеф.

– Это мне и не суть как важно. Мне нужен список ваших обвинителей с домашними адресами и телефонами. И, если возможно, номер сотового телефона вашего шефа.

– У меня память не такая, как у вас, я последний номер не помню, но в кабинете у меня он записан. Смогу предоставить. А зачем? Вы сможете прослушать его разговоры?

– У меня нет таких возможностей. – Я проявил скромность в который уже раз. – И использовать все технические возможности ГРУ мне не дозволят. Такие возможности, конечно, имеет военная разведка… Буду просить… Итак, когда вы мне сможете все это предоставить?

– Если группа захвата уже вернулась, я не думаю, что вам следует у нас в управлении появляться. Фамилия у вас запоминающаяся…

– Группу захвата, я думаю, отправили сразу в госпиталь.

– Тем более… – ответила она чуть более резко, чем полагалось бы. Любит, видимо, свой мундир и болезненно относится ко всем проявлениям неуважения к нему. – Тогда на вас могут вообще подать материалы в розыск.

– Я так думаю, что материалы на вашу группу захвата уже передаются в прокуратуру. За превышение полномочий.

– Жалко парней, – призналась она. – Они же ни при чем?

– А я при чем? – отпарировал я. – А мне себя жалко. Да и вас тоже, признаюсь…

– Так современная жизнь сложно устроена. – Капитан Саня предпочла не возражать там, где возразить было невозможно. – Я высажу вас около магазина. Там, кстати, кафетерий приличный. Мы там даже обедали, когда наша столовая была на ремонте. Там делают приличный кофе глясе. Возьмите на меня чашечку такого кофе и слоеный пирожок с яблоками, а я вам принесу ксерокопию. Прямо туда, в кафетерий…

* * *

Она принесла. Я глясе себе не взял, решив обойтись только простым черным кофе. Вообще сладкое не люблю, а после того как посмотрел на глаза капитана Взбучкина, не люблю вдвойне. И вместо пирожка с яблоками взял себе кусок пиццы. Вообще, глаза человека о многом сказать могут. Я присматривался к глазам еще одного посетителя кафетерия, который взял себе трижды по сто граммов водки в трех пластиковых стаканах, поставил стаканы перед собой так, словно пить за столиком собирались трое, но пил он один и время от времени посматривал туда, где должны были бы находиться лица его собутыльников. Может быть, он видел их глаза.

От таких наблюдений меня оторвал звонок полковника Быковского.

– Тим Сергеевич, приезжай ко мне. Я твое поручение выполнил.

– Как прошло, товарищ полковник?

– Приезжай, расскажу. Вместе посмеемся.

Я торопливо засунул в рот остаток куска пиццы, залил его остатками кофейной гущи, на которой гадать не стал, и взял со стойки-столика темный пластиковый файл, принесенный капитаном Саней.

– Это возвращать надо?

– Нет. Я сделала ксерокопию с ксерокопии. Если будет что-то непропечатано, звоните мне. Я сверю со своим экземпляром. Вызывают?

– Да. Поеду в разведуправление. Спецназовцы из моей квартиры вернулись.

– А группа захвата?

– Полковник обещал рассказать очно. Если будет что-то интересное, я позвоню. Есть особый интерес?

– С чего вы взяли?

– Слишком часто о группе захвата заходит разговор.

– Там мой бывший муж. Хоть и бывший, я за него беспокоюсь. Он командует группой. Майор Радимов. Я бы никому не советовала с ним связываться…

– Не переживайте, товарищ капитан. У вас госпиталь хорошо оборудован. И врачи квалифицированные. Да и меня там не было…

– Это меня только радует, – ответила Радимова.

Я вышел, взял, как положено, проявляя осторожность, только второе по счету из подвернувшихся такси. И добрался до штаба округа. Пропуск снова ждал меня в бюро пропусков. Получить его – вопрос нескольких минут. А еще через несколько тех же единиц времени я постучал в дверь кабинета полковника Быковского и, дождавшись приглашения, вошел. К моему удивлению, в кабинете опять находился капитан Репьев. Но в этот раз Быковский не попросил его выйти, а жестом усадив меня на свободный стул, протянул мне пакет с деньгами.

– Проверь. Но я оттуда ничего не брал. Офицеры твоей бригады – тоже. Более того, они вспомнили, что собирали для тебя эти деньги. А СОБР до них дотянуться не успел. До содержимого пакета…

– Не могу проверить, товарищ полковник, потому что не знаю точно, сколько там находилось. Я оттуда что-то взял, не считая, когда поехал за стройматериалами. Больше к пакету не прикасался. Как у вас все прошло? Как там майор Радимов поживает?

– Муж капитана Радимовой? – переспросил капитан Репьев.

– Бывший, – объяснил я.

– Вот как родственные отношения в одном деле замешиваются, – усмехнулся полковник. – Они квартиру, видимо, отмычками вскрыли. Но там замок стандартный, вскрыть не сложно. Мы подошли под окнами первого этажа с другой стороны дома, потому что заметили наблюдателя у окна. Шторы Тим Сергеевич повесить не успел, наблюдателю пришлось за оконный проем прятаться. А в бинокль его хорошо было видно. Потому мы и решили стороной обойти. Вообще, их наблюдатель выглядел так, словно на стреме кого-то оставили. Чисто уголовные привычки у СОБРа. Как говорится, с кем поведешься… Подошли к двери. «Контрольку» даже проверять не стали, раз наблюдатель в квартире. Прислушались, за дверью разговор, но не из прихожей, а из комнаты. Мы масла из масленки в замок влили, неслышно открыли – нас никто не заметил. За дверью тоже никого не оказалось – осторожность группа захвата соблюдать не умеет. И даже воровать не научилась…

– Воровать? – переспросил Репьев.

– Мы вошли, они как раз столпились вокруг «оружейного сейфа». Выставили его на середину комнаты и искали на связке подходящую отмычку. Мы себя сразу не показали. Не захотели сами с замком возиться. Дали им возможность силы свои попробовать. Отмычку нашли, справились, надо сказать, быстро, почти профессионально. Мы из прихожей наблюдали. В щелку. Дверь они сами прикрыли. Потом, когда пакет вытащили и в него заглянули, командир их пакет себе сразу под бронежилет подсунул. Ментовская привычка… Вот тогда мы и вошли. Они сразу за автоматы схватились. Но себя спокойно повели. Я спросил, что они здесь делают. Вразумительно никто ответить не пожелал. Видимо, находились под впечатлением содержимого пакета и думали дружно о том, как будут делить между собой деньги и кому сколько перепадет. Я настойчивость проявил со своими вопросами. Тогда они сами начали мне вопросы задавать. Что мы в этой квартире делаем и как вошли в нее. Я смотрю, мои офицеры с двух сторон позицию заняли. Нас трое, их – пятеро. Силы практически равны. Даже по паре ментов на каждого не хватило. Я предложил им сложить оружие до выяснения обстоятельств. Тогда командир группы наручники у себя из-за спины вытащил и попросил меня показать ему руки. Старый прикол. Нас этому еще на первом курсе училища учили. Я показал. Он хотел на моих руках их защелкнуть, а они как-то на его руках защелкнулись. И автомат его у меня в руках оказался. Мои офицеры среагировали синхронно и оставшиеся четыре автомата отобрали после двух ударов. Я после этого позвонил с трубки того самого командира группы на «02». Объяснил ситуацию. Меня попросили подождать и переключили на дежурного по городу. Я представился просто полковником Главного разведывательного управления Генерального штаба, без привязки к округу, скромно. С дежурным коротко объяснились. Я возмущенно высказал претензию о том, что группы захвата они создают из квартирных воров. Насколько я знаю, проникать в чужую квартиру менты без участкового вообще не имеют права. Тем более в отсутствие хозяина квартиры. Дежурный сослался на оперативные обстоятельства. Я спросил: а что, деньги они воруют тоже в связи с оперативными обстоятельствами? И почувствовал в комнате вибрацию. Менты сильно задрожали. Я предупредил дежурного, что все происходящее снял на видео, а мой смартфон из кармана торчит всегда так, что камера снаружи. И непонятно, снимаю я или нет. И добавил, что если менты предпримут еще какие-то действия против капитана в отставке Страхова и сорвут оперативные мероприятия ГРУ, я передам запись о воровской работе группы захвата в прокуратуру России. Не в местную, а сразу в прокуратуру России. В таких случаях, как правило, начинают наказывать сначала начальника управления, выгоняют с должности, иногда с лишением звания, потом летят его заместители, потом чины поменьше. Дежурный все это, похоже, понял и долго извинялся. Записал мой сотовый телефонный номер, обещал, что мне позвонят. И попросил отпустить группу захвата. Они уже все сидели в собственных наручниках. Двое с поврежденными физиономиями. Я пообещал отпустить их с оружием, но без патронов, а патроны они смогут забрать у дежурного по разведуправлению штаба округа в течение дня. Пока ни за патронами никто не приезжал, ни мне никто не звонил. У них там большой переполох, похоже, начался. Я генералу уже доложил. Он мою инициативу поддерживает. Ментов пора ставить на место.