Лезгинка по-русски - Сергей Самаров Страница 22

– Свобода есть только у тех, у кого есть деньги. У этих, может быть, и равные права. А ты вот, если бы в Америке родился, смог бы стать президентом? Смог бы, наверное, если бы миллиард баксов имел на предвыборную кампанию. Все они врут. И в Европе точно так же врут… Захлебываются, когда про честность свою врут. А сами только и смотрят, как обмануть красиво, и при этом так все переврать, чтобы самому себе потом нравиться. И суды их врут. Есть деньги на хорошего адвоката – любое дело выиграешь. Нет денег – даже если сто раз прав, проиграешь. Это все не для меня… Свободным человек может быть только там, где чистый воздух и простор. Поднимешься на перевал, посмотришь вдаль – вот она, свобода! Полной грудью лови, захлебывайся и радуйся…

– Далеко еще до перевала? – спросил Абдулмуслим, с трудом удерживая равновесие после того, как перепрыгнул с одного камня на другой.

Элизабар, обладатель намного более коротких ног, повторить такой прыжок не решился, потому со своего камня слез и стал искать, как ему на следующий взобраться.

– Таким темпом час погубим, – сказал Джогирг. – Надо быстрее идти. А ты, Элизабар, американцам зря доверяешь. Дело с ними можно иметь, когда у них есть своя выгода, но тоже постоянно оглядываться следует. Всегда подставить могут.

– Мне что… – криво усмехнулся Мелашвили. – Мне приказали, я и работаю с ними. Стажировался там, язык знаю хорошо, вот и приказали.

– Где стажировался? – спросил Джогирг.

– В Лэнгли.

– Понятно…

– А что это такое? – спросил Абдулмуслим.

– Учебное заведение такое, – Джогирг показал, что он не так прост, как можно было подумать после его слегка наивных, как показалось подполковнику, размышлений о свободе в Европе и в Америке. – Военных готовит.

В самом деле, если проговорился Зурабову, это еще не значит, что всем следует знать про стажировку Элизабара Мелашвили в ЦРУ. Но в данном случае он и не проговорился, а просто похвастался. Надеялся, что это произведет впечатление. Но от Абдулмуслима можно было ждать вопроса и о том, что такое ЦРУ. Следовательно, ему и говорить ничего не стоит…

После разговора все трое, наверное, почувствовали, что стоит поберечь дыхание, и замолчали, потому что приходилось не только перепрыгивать с камня на камень, не только перебираться со скалы на скалу, но одновременно с этим подниматься на перевал. А это всегда требует сильных и чистых легких. И разговор быстрому передвижению не способствует.

* * *

После перевала идти стало значительно легче. И не только потому, что здесь приходилось спускаться. Просто под ногами уже была нормальная тропа, которая вилась среди скал, как ручей, который в природе всегда отыскивает себе самый легкий путь. Точно так же самый легкий путь искали и люди. Где-то даже камни с места своротили. Странным казалось то, что такую тропу прокладывали в местах, отдаленных от селений. Мелашвили и об этом спросил.

– Когда метеостанцию строили, что-то вертолетом доставляли, а что-то носильщики по тропе несли, потому что деньги кончились и на вертолет уже не хватало. У нас как строят? Сначала деньги дают, потом, что не разворуют, по мелочи тратят. На самое дешевое. А что дешевле всего? Человеческие руки. Вот и наняли носильщиков. Они здесь все и выравнивали. Тоже руками… Можно сказать, для нас.

– Дым… – сказал вдруг Абдулмуслим.

Джогирг резко вскинул автомат и оглянулся, не понимая.

– Где дым? Откуда?

Абдулмуслим громко носом потянул:

– Запах… Что-то готовят. Печка…

– Печка? – переспросил Зурабов. – Печка есть на метеостанции. Только она уже два десятка лет не разжигалась. Там не может быть дыма!

– Нюхай, – сказал боевик. – Сильнее нюхай.

Джогирг и Элизабар одновременно потянули носами и переглянулись.

– Не чувствую, – покачал головой Зурабов.

– Вроде бы что-то есть… – Чуткий нос Мелашвили уловил какой-то едва различимый запах, похожий на запах дыма, но точно сказать, что топится печь, он не решился бы. Значит, у Абдулмуслима нюх развит сильнее, если так категорично утверждает.

– Может, там засада? – Абдулмуслим даже автоматом потряс.

– Засада печку растапливать не будет, – резонно рассудил Джогирг. – Может, метеостанцию запустили? Сейчас все запускают… Интересно, здесь сотовая связь есть?

Это он сам у себя спросил, вытащил трубку, нажал кнопку включения и посмотрел на монитор. И удовлетворенно кивнул.

– Нет связи… И слава Аллаху! Идем, скоро видно будет. Я этим путем весной проходил, еще не все забыл. Если стекла в окнах вставили, значит, станцию запустили.

– Куда ты шел? – поинтересовался Элизабар. – Здесь и идти-то, вроде бы, некуда.

– В Ингушетию. Друзья помочь просили. Они сразу несколько джамаатов собирали для крупной операции. Но мы опоздали на три дня. Их федералы полностью перебили…

* * *

Спустились по тропе до поворота. Оттуда в самом деле стало видно здание метеостанции. Дверь была распахнута, недавно еще выбитые окна застеклены. Это было заметно даже издали. Не видно было только людей. Впрочем, и дыма над трубой тоже.

– Жалко, бинокля нет, – посетовал Джогирг и повернулся к Абдулмуслиму. – Так, где твой дым? Не вижу что-то…

Абдулмуслим снова носом потянул.

– Прогорело все. Но был дым. Сейчас едой пахнет…

– Горяченького перекусить не мешало бы, – мечтательно заметил Элизабар.

– Нас встречать готовятся, – сердито пошутил Джогирг. – Двинули… Тропа в сторону идет. А нам туда… За горяченьким. Если взрыва за спиной не было, значит, и преследователей нет. Можем спокойно перекусить, нас встретят и обогреют.

И сразу нашел проход между камней. И здесь уже стала заметной настоящая свежая тропа, не так и давно, видимо, протоптанная. Похоже было на то, что метеостанция снова заработала, как и многое в Чечне, что за годы двух войн пришло в полуразрушенное состояние.

Чтобы попасть на метеостанцию, пришлось сначала спуститься по склону, причем в отдельных местах спуск был предельно крутым и опасным, а потом подниматься, и тоже по крутому склону. И только на подходах к самому зданию тропа пошла уже с ровным, едва заметным и не утомляющим уклоном.

Осталось пройти метров пятьдесят, когда на порог одновременно вышли мужчина с женщиной и остановились, рассматривая нежданных гостей. Мужчина приложил козырьком руку к глазам, чтобы лучше видеть; женщина сложила руки на животе. Ждали, что принесет им эта встреча, но понять, видимо, сразу не смогли, что за люди к ним движутся.

Поняли они только вблизи. Переглянулись, обменялись несколькими словами.

Боевики подошли ближе.

– День вам добрый, хозяева! – сказал Джогирг, впрочем, без особой приветливости в голосе. Может, голос у него такой был, может, вправду приветливости не испытывал или не хотел показать это. – А я и не знал, что здесь кто-то теперь живет…