Стрела Чингисхана - Сергей Самаров Страница 22

– Хорошенькое у тебя настроение, когда тебе поставлена боевая задача. Как выполнять с таким настроением будешь? Армия должна быть вне политики. Это основополагающий принцип армии. Только при этом условии государство может твердо стоять на ногах.

– Я разве пропагандирую оппозиционные взгляды? – удивился Чанышев, вставая из-за компьютера. – Может быть, я не так свои мысли выразил. Когда нам на задание выезжать, товарищ майор?

– Завтра с утра. Базироваться будете под Кизляром. Я уже договорился, вам выделят часть казармы. Места там хватит на четыре взвода, так что не в тесноте будете. От Кизляра до Терекли-Мектеб – семьдесят пять километров по дороге. Если получится расположиться ближе, я возражать не буду. Я созванивался с местными властями. Есть возможность остановиться на неработающей ветеринарной станции, это в два раза ближе. Там есть и жилой дом. Хозяин недавно умер, а сын его куда-то уехал. По слухам, к родственникам на Ямал. Там будет потеснее, но все равно поместитесь. Не на курорте.

– Я бы предпочел ветеринарную станцию.

– Тогда поезжай сначала туда, посмотри. Может, там уже и жить невозможно.

– А комбат куда вышел?

– На узел связи его пригласили. Разговаривает с кем-то по телефону ЗАС [10].

– Ладно. С ним и решим, куда лучше ехать. Не помешаю, товарищ майор, если здесь подожду? А то разминуться боюсь.

– А мне что, жди, если хлеба с водкой просить не будешь.

Долго ждать, однако, не пришлось. Подполковник Разумовский оказался легким на помине. Выглядел он озабоченным.

– О чем рассуждаете?

– Размышляем, куда сначала ехать, в Кизляр или на ветстанцию.

– Нас только что в Махачкалу пригласили.

– А там что делать? – спросил начальник штаба.

– Пару часов назад у здания МВД Дагестана был взорван в своей машине вместе с водителем командир полицейского спецназа республики полковник Агададашев. В машину уже после взрыва кто-то подсунул портрет Чингисхана. Тот самый, который всегда оставляет после себя мурза Арсланбеков. Так вот. При взрыве пострадали одиннадцать человек. Трое полицейских на крыльце министерства и восемь прохожих. А еще недавно кто-то утверждал, что Арсланбеков не террорист…

– И что это было? Почему именно этот полковник? – спросил Чанышев.

– На днях на совещании в министерстве, посвященном как раз поимке Роберта Ильхановича, полковник Агададашев во всеуслышание заявил, что устроит ловушку и выманит Арсланбекова. Он ничего особенного не делал, просто оказывал психологическое давление на семью – каждую ночь запускал машины и мотоциклы, которые делали круги вокруг дома Арсланбековых. На днях пропала одна такая машина и с ней два полицейских спецназовца. Найти их пока не удалось. Ни людей, ни машину. Так что, возможно, Арсланбеков теперь и транспорт заимел. Но это для него дополнительная сложность. Так его легче будет найти…

– А если это не он? Если эти полицейские пьют у какой-нибудь вдовушки и не предполагают, что их ищут? Такой вариант тоже надо рассматривать.

– С полицией и такой вариант, к сожалению, возможен, – согласился комбат. – Я бы даже сказал, что такой вариант вероятен. Но полковника Агададашева мне лично жалко. Мы дважды с ним встречались при проведении совместных операций. Может быть, он излишне полагался на своих парней, они не были настолько боеспособными, какими он хотел их видеть. Тактики, по крайней мере, совершенно не знали. Но под хорошим командованием могли воевать.

– И что мы с этого теракта имеем? – спросил майор Стаканко. – Какое-то направление поиска это дает?

– Это дает переквалификацию статьи Уголовного кодекса. Было «бандитизм», теперь добавился и «терроризм». А это позволяет нам подключать любые средства помощи, вплоть до Управления космической разведки ГРУ. И по первому запросу использовать любые технические и физические силы местного ФСБ.

– Чтобы эффективно использовать спутники, – заметил Стаканко, – требуется иметь хотя бы один телефонный номер бандитов. Одного номера будет достаточно, чтобы найти их в любой точке земного шара.

– Нам потребуется ваш планшетник, – категорично заявил комбат.

– Всегда пожалуйста, и даже с удовольствием. Он не моя личная вещь. И это не испытательный экземпляр, это уже боевое оружие. И грех его не использовать, когда есть необходимость. Я выдам его вам вместе с инструкцией. Помаркуйте на досуге, посмотрите дополнительно, что он может. У меня пока руки не доходят. Вечер у вас двоих сегодня свободный.

Майор открыл свой сейф, вытащил планшетный компьютер с географической информационной системой военного назначения «Оператор». Систему опробовали при испытании излучающего генератора, и тогда она оказалась полезной. Но полностью всех возможностей «Оператора» в отряде еще не знали, хотя система начала внедряться в войска еще минувшим летом. Покопавшись среди бумаг, майор нашел и довольно толстую инструкцию к планшетнику, передал все это вместе с зарядным устройством подполковнику Разумовскому.

– Акт передачи писать не будем. Если потеряешь или пропьешь, думаю, сознаешься…

– Тогда мы пошли готовиться, – сказал комбат.

Капитан Чанышев поднялся, показывая свою готовность следовать за подполковником…

Подполковник Разумовский с капитаном Чанышевым засели в ротной канцелярии. Командир батальона сразу занялся изучением инструкции по применению географической информационной системы военного назначения «Оператор». Командир роты сначала решил закончить с инструкцией по применению новой оснастки от костюма «Ратник». В принципе единственным неапробированным звеном остались камеры кругового обзора. Надев шлем и перчатки, капитан что-то записал на отдельном листе бумаги и убрал в стол.

– Что записываешь? – спросил подполковник.

– То, что потом, товарищ подполковник, в отзыв пойдет. На мой взгляд, идея с перчатками не слишком удачная. Во-первых, мы больше привыкли без перчаток работать, это только в кино спецназ бегает в велосипедных перчатках с обрезанными пальцами. Во-вторых, могут возникнуть ситуации, когда они просто неуместны, а мне нужно только одним шлемом воспользоваться. Но включить его или выключить без перчаток я не могу, как не могу управлять и компьютером, – обязательно нужны тачскрин и палец-стилус. Гораздо проще иметь какое-то иное внешнее приспособление, которое можно просто на грудь повесить или в карман положить. Я тут уже раньше про провода записал. В боевых условиях вопрос эргономики может оказаться важнее наличия тепловизорного наглазника. Как мысль какая-то приходит, сразу записываю. Потом сведу все замечания в одну бумагу, пусть дорабатывают, если смогут.

Подполковник кивнул и вернулся к своей инструкции, одновременно заглядывая в экран уже включенного планшета, чтобы найти иконки программ управления, которыми ему предстояло оперировать. А капитан Чанышев в шлеме и перчатках, только без оружия, вышел в казарму. Там он включил все внешние камеры наблюдения, установленные в корпусе шлема, опустил монитор-забрало и включил функцию «обзор с высоты птичьего полета». Конечно, та фигурка, что была на мониторе, не являлась съемкой его, капитана Чанышева, фигуры. Это была какая-то мультипликация, как и все другое. Боковые камеры снимали солдат, находящихся в казарме на расстоянии шести метров от командира роты, программа переводила их в мультипликацию и показывала вид сверху. Перед зеркалом в торце коридора один из солдат, наклонившись, поочередно поднимал к груди две пудовые гири. И программа без проблем показала широкую спину наклонившегося солдата. Дойдя, таким образом, до середины казармы, Валерий Николаевич сменил управление и вместо «обзора с высоты птичьего полета» включил все семь круговых камер. Изображение получилось не самое крупное, зато панорамное. Но, трижды пройдя по казарме туда обратно, командир роты почувствовал, что у него начинается резь в глазах. Глаза устали от непривычных способов наблюдения. Записать это в замечания тоже следовало, но вот предложить какую-то альтернативу, как в случае с перчатками, Валерий Николаевич не мог. Он слышал что-то про проецируемое изображение. Но куда проецировать это изображение? Не в воздух же перед носителем шлема!