12 и 7 - Сергей Самаров Страница 22

Обувшись, Снайпер накинул куртку и пошел к складскому гроту. Однажды, еще мальчишкой, отец велел ему приложить ухо к деревянному столбу линии электропередачи и послушать. Снайпер послушал. И удивился тому, как дрожат и поют вибрирующими голосами столбы. Сейчас у него было ощущение, что точно так же поют и вибрируют его ноги. Хотя он и ехал большую часть пути, тем не менее, и прошел немало. А для человека, большую часть времени до этого сидящего под землей без активного движения, нагрузка была уже значительной. Ведь пришлось не только идти, но и бегать.

Имам уже ушел. Вернее, его увели, как подумалось. Проводили. Не уложат же его в «норе» отдыхать. Но дизель работал, это было хорошо слышно уже при подходе к коридору. Рядом горел масляный светильник. Там же и керосиновая лампа стояла, но потушенная. Керосина было немного, его запасов никогда не хватало, и потому его берегли. По нынешним временам купить солярку проще, чем купить керосин. За керосином приходилось аж в сам райцентр кого-то отправлять. Солярку же не покупали, а брали на ближайшей заправке. Хозяин заправки приказал своим работникам давать солярку для эмира Бахтиярова бесплатно. Это было недалеко, сразу за селом, где жил дядюшка Абдулазиз.

От дизельной электростанции была протянута «переноска» с десятью розетками. Переступив шланг, идущий от выхлопной трубы дизеля к какой-то щели между камнями, Снайпер подошел к «переноске» и увидел, что здесь уже заряжаются его аккумуляторы для ночного прицела «винтореза». Кто-то позаботился о нем, пока он спал. Сделать это мог только эмир Бахтияров. Больше никто не решился бы забраться к Снайперу в рюкзак.

Поставив на зарядку телефон и положив его рядом с тремя другими мобильниками, Заур увидел за ящиком какое-то странное зарядное устройство, которого раньше не было. Провод от него тянулся к выходу и заворачивал, похоже, в сторону грота эмира Абдулмалика. Покинув складской грот, Снайпер посмотрел направо. Из-под неплотно прикрытой дощатой двери грота эмира падал на каменный пол колеблющийся свет. И еще из грота доносился какой-то треск. Словно бы там что-то горело и потрескивало. Снайпер подошел к двери и негромко постучал. Ему никто не ответил. Эмир обычно приглашал сразу. Обеспокоенный странными звуками, снайпер чуть-чуть приоткрыл дверь и заглянул.

Эмир сидел на бушлате, накинутом на ящик. Перед ним стояли большие ящики, заменяющие стол, и накрыты эти ящики были настоящей скатертью, принесенной кем-то из бойцов из дома специально для Бахтиярова. Перед Абдулмаликом стояла полицейская рация, к которой и вел провод от адаптера, подключенного к розетке дизеля. Именно рация так трещала. А на ушах эмира были большие наушники, и именно поэтому он не слышал стука в дверь. Бахтияров слушал полицейские переговоры. Еще один провод от рации вел из-под двери куда-то к выходу. Провод тонкий, черный и не сразу заметный. Снайпер догадался, что антенну выставили на открытом месте, иначе камни хребта, в котором была вырыта «нора», экранировали.

Эмир не слышал, как стучали в дверь, но движение сбоку от себя он почувствовал и посмотрел в сторону. Увидел Заура и сделал приглашающий жест.

Снайпер вошел. Эмир снял наушники.

— Ты молодец, Заур. Перепугал всех ментов в районе. Я тут слушаю как раз, что там они думают о тебе и твоих делах. Они тебя зверем называют. Значит, боятся. Плохо только то, что они знают, кто против них работал.

— Откуда они могут знать, эмир? Я не представлялся и документы им не показывал.

— Этот участковый, перед тем как выехать к твоему дому, успел всех обзвонить и предупредить, что едет тебя задерживать. И потому говорят конкретно о тебе. Это может доставить неприятности твоим отцу и дядюшке. Они, правда, сами позвонили и сообщили о стрельбе на улице. Но звонили еще и до них. Тоже сообщили. И тоже тебя узнали. Соседи. А потом твои отец с дядей позвонили. Но менты считают это маскировкой, очевидной перестраховкой. Однако доказать ничего не смогут, даже если будут снимать отпечатки пальцев по всему дому. Там твоих отпечатков пальцев и без того полно. С самого детства оставлял. Но, я думаю, они не посмеют даже с обыском прийти. Кто решится побеспокоить больную женщину, тот обречен. Я сам того накажу. И они тоже об этом говорят. Менты считают, если что-то случится с твоей матерью, ты будешь охотиться за виновником и убьешь. О тебе говорят с боМЃльшим уважением, чем обо мне. Тебя боятся больше, чем меня.

— Разве я виноват в этом, эмир? — спросил Снайпер.

— Не думай, я не завидую. Мы с тобой одно дело делаем, и о зависти к славе другого речи быть не может. Просто мне как-то необычно слушать такие разговоры, и я констатировал факт. Жалко, у тебя не было с собой гранатомета, чтобы завершить поездку дивертисментом. Тогда это был бы уже фирменный стиль нашего джамаата. А ты что так рано поднялся? Еще утро не наступило.

— Проснулся, чтобы аккумуляторы зарядить. И мобильник. Аккумуляторов на месте не оказалось. Я понял, что вы приходили и взяли их на зарядку. Больше взять было некому. А вы, эмир, вообще не ложились?

— Я мало сплю. Сейчас вот сижу, слушаю. А ты бы пошел досыпать, чтобы свежую голову иметь и ясные глаза. Говорят, когда человек не выспался, у него резко падает давление, а вместе с давлением и зрение. Для снайпера это недопустимо. Спи и восстанавливай зрение. Я тоже скоро лягу. Наши минеры принесли рацию, нашли мне адаптер, чтобы к дизелю присоединить, но забыли снять с машины звуковые колонки. Приходится с наушниками сидеть. Я послал их за колонками, скоро должны вернуться. Как вернутся, присоединят, я сразу и лягу. Основные разговоры я уже прослушал. Но колонки нужны, чтобы держать рацию всегда включенной и знать ментовские замыслы. Не могу же я постоянно в наушниках ходить.

— Спасибо, эмир, за заботу. Я, пожалуй, посплю еще часа три, — согласился Снайпер.

— После твоих приключений спать следует не три плюс три, а хотя бы три плюс шесть. Ложись, я прикажу, чтобы тебя не беспокоили. Отоспись хорошенько, может быть, скоро понадобится ясность твоего зрения. У тебя не было возможности устроить ментам дивертисмент. Будем вместе думать, как его устроить.

Это уже прозвучало как приказ, а приказы эмира Абдулмалика исполнять следовало неукоснительно. Это даже Снайпер, чувствующий обычно некоторую свою «вольницу», понимал прекрасно. И потому без разговоров пошел на свои нары, чтобы досыпать положенное человеку время и привести свое зрение в порядок…

* * *

Время было уже около шести часов утра, и даже в сумрачном ущелье должно уже было стать светлее, как думал Снайпер. А в долине и вообще рассвело полностью. И уснуть в это время ему было всегда нелегко. Поэтому, не дав телефону дозарядиться до конца, он забрал его с собой и, уже сидя на нарах, набрал номер отца.

— Слушаю тебя, Заур, — тихо сказал отец, ответив почти сразу. Наверное, ждал этого звонка и мобильный телефон держал под рукой. — У тебя все благополучно?

Отец назвал сына по имени и задал вопрос. Это уже сообщало о том, что говорить он может открыто. Значит, в доме нет посторонних. Бывало как-то, когда сын дозванивался не вовремя и отец по какой-то причине не мог говорить, он отвечал сдержанно, как чужому: «Перезвоните позже. Я сейчас занят».