Вторжение - Михаил Серегин Страница 22

Величко знал, что все это чепуха и плачущих роботов не бывает, но тем не менее по спине у него поползли мурашки. Назойливый тихий звук лез в уши, и на душе от него делалось тоскливо, как наутро после новогодней ночи. Несомненно, именно этот звук насторожил Графа.

– Черт знает что такое! – озадаченно пробормотал Величко, поднимаясь на ноги.

Может быть, у кого-то из ребят включился мобильный телефон? Величко покрутил головой, но источника звука не обнаружил. Тот явно доносился откуда-то с неба. Или, вернее сказать, уносился, потому что с каждым мгновением он становился все тише и тише.

Испугавшись, что звук исчезнет раньше, чем удастся понять его причину, Величко заметался по поляне, лихорадочно всматриваясь в усыпанное звездами небо.

И тут он испытал еще одно потрясение. Скользя взглядом по верхушкам деревьев, он вдруг увидел слабо фосфоресцирующий шар, медленно плывущий над лесом. Очертания его были словно размыты, он был похож на призрак, но на призрак абстрактный. Эдакий призрак геометрической фигуры. «Может быть, в математическом мире существуют свои покойники? – мелькнула в голове у Величко глуповатая мысль. – Злодейски уничтоженный шар возвращается на место своей гибели. Или это просто круг света?»

Точную форму геометрической фигуры, висящей в небе, определить было невозможно, так же как и ее размеры, – в темноте расстояния скрадывались. Фосфоресцирующий шар казался чуть побольше полной луны, но Величко знал, как легко обманывают человека собственные чувства.

Он наконец сообразил, что нужно разбудить кого-нибудь еще. «Ум хорошо, а свидетель лучше, – подумал Величко. – По крайней мере, сразу станет ясно, чокнулся я или нет».

Он растолкал Мачколяна и негромко сказал ему:

– Ашот, ты просил разбудить, если придет леший.

– А он пришел? – сонно пробормотал Мачколян, делая попытку с головой зарыться в спальный мешок.

– Он уже уходит! – сердито ответил Величко. – Вставай!

Мачколян шумно зевнул и кряхтя выбрался из мешка. Он знал, что Величко не любит розыгрышей.

– Ну и где же он, твой леший? – спросил Мачколян, с недоумением оглядываясь по сторонам.

– На небо смотри! – сказал Величко, разворачивая друга в нужную сторону.

Плывущий над лесом шар значительно уменьшился в размерах, и плачущей электронной музыки уже не было слышно. Но даже один вид светящегося пятна в небе произвел на Мачколяна огромное впечатление. Он взъерошил волосы на голове и мечтательно сказал:

– Ни фига себе!

И прежде чем Величко успел поинтересоваться, что Мачколян думает по поводу такого небесного явления, тот вдруг в полный голос заорал:

– Мужики! Подъем! Летающая тарелка!

Переполох, который поднялся затем на поляне, был вдвойне удивителен, учитывая тот факт, что компания состояла почти сплошь из скептиков. Через минуту все сгрудились вокруг монументальной фигуры Мачколяна и до рези в глазах пялились в небо, следя за перемещениями загадочного шара.

Больше всех волновался и ликовал Кузовков. Подпрыгивая от возбуждения и тыча одним пальцем в небо, а другим – в бок Грачева, он повторял одну и ту же фразу:

– А что я говорил? А что я говорил?

Грачеву в конце концов это надоело, и он отошел в сторону, заметив:

– Если это и есть ваши пришельцы, то, ей-богу, не стоило из-за такой чепухи просыпаться!

– Вот так вы все на свете проспите! – негодующе воскликнул Кузовков.

– А из-за чего, правда, сыр-бор? – меланхолически произнес журналист Гессер. – Ну светится что-то… Мало ли!

– Сначала оно еще и пело, – сказал Величко. – Знаете, как синтезатор. Граф от этого звука проснулся и меня разбудил.

– Почему же мы ничего не слышим? – ревниво спросил Макс.

– Удаляется оно, – уважительно сказал Мачколян.

– А вообще любопытно, что же это такое? – деловито произнес Конюхов. – Может, стрельнуть в него, а?

– Только этого еще не хватало! – возмутился Кузовков, наскакивая на участкового с таким пылом, будто тот уже передергивал затвор. – Варвары! Вот такие, как вы, все и портят! С таким подходом ни одна цивилизация не пойдет с нами на контакт!

– А не больно и надо! – проворчал участковый, отпихивая от себя разгорячившегося Кузовкова. – Мы же к ним на Марс не лезем… Еще неизвестно, как они нас встретили бы… А вы, исследователь, хоть бы бинокль взяли, что ли!

– Ах я шляпа! – закричал Кузовков, хлопая себя по лбу. – У меня же фотоаппарат!

Он метнулся к тому месту, где были сложены рюкзаки. Конюхов злорадно рассмеялся ему вслед и сказал:

– А я бы стрельнул! Вдруг это спутник-шпион? Но, кажется, сейчас уже поздно – все равно не достать…

Грачев, еще раньше сообразивший насчет бинокля, достал его и опять присоединился к компании. Он долго смотрел в бинокль на небо, а потом разочарованно сказал:

– Черт его знает! Пятно и пятно. Видно неважно. Точно гнилушка светится. На НЛО не тянет. Может, выброс какой? Смещается по ветру…

– Какой выброс! – негодующе перебил его Кузовков, который нашел-таки фотоаппарат и теперь пытался поймать летающий объект в объектив. – На сто верст ни одного вредного производства! Сейчас мы его заснимем, а потом предъявим снимки Хамлясову. Он-то скажет, что это такое!

Кузовков несколько раз щелкнул затвором.

– Надеетесь, что на снимках будет что-то видно? – равнодушно спросил у него Макс. – Освещенность практически нулевая. Никакой Хамлясов ничего не разберет.

– У меня пленка высокочувствительная! – заверил Кузовков. – Импортная, специально для ночной съемки. Вот только придется ждать, пока обработают.

– Жаль, что я не сообразил вас первого разбудить, – сказал Величко. – Совсем забыл, что вы у нас главный энтузиаст. Эта дрянь прямо над головой висела. И светилась куда сильнее. Сейчас-то ее практически и не видно уже.

– А ты говоришь, что она еще и музыку играла? – с усмешкой спросил Макс.

– Ага, играла! Такую, знаешь, неземную – как в кино, когда что-нибудь про космос показывают.

– А напеть сможешь? – с невинным видом поинтересовался Макс.

Величко смерил его взглядом с головы до ног и уничтожающе сказал:

– Граф тебе напоет, если хочешь. У него слух тоньше.

– Спасибо! – махнул рукой Макс. – Пожалуй, я и без колыбельной засну. – Он повернулся и пошел искать свой спальный мешок.

Остальные поступили точно так же. Лишь возбужденный Кузовков больше не ложился и как привидение бродил по поляне, с надеждой вглядываясь в небо. Порой ему начинало казаться, что он опять видит дрейфующий над лесом шар, да не один, а целую флотилию. И неземную, почти неуловимую музыку он тоже слышал. Потом оказывалось, что это всего лишь цепочка облаков и треск сверчков в траве.