Голая агрессия - Михаил Серегин Страница 21

Вопросы, вопросы… Начать хотя бы с того, что рассказал ей Костин: менты точно знают, что Петров убил двоих. Спрашивается, кто им рассказал? Случайный свидетель на заросшей тропинке на самом дне глубокого оврага? Вряд ли.

Откуда силовики знают, что Дарья и Иннокентий подверглись нападению поздним вечером? Их пытались ограбить те же парни, что были потом убиты, точнее двое из трех. Где третий – длинный, с косичкой? Только он мог дать описание девушки, бывшей с Петровым в тот вечер, когда они решили пограбить честных граждан, то есть ее описание! Только он мог видеть, как Петров разделывается с его подельниками. Наверняка о том, что жив третий, Петров знает или догадывается. И что тогда? Неужели он допустит, чтобы в живых остался свидетель?..

Улочки частного сектора Саратова не отличаются своей чистотой и идеальностью – впрочем, как и везде в России. Лающие собаки, греющиеся на солнышке бабушки и кошки. Трава, выбивающаяся из-под плохо поставленных заборов. Ухоженность крепких кирпичных домов, соседствующая с запустением стареньких срубов… Все это – размеренная, неизменная при череде разносортных, сменяющих друг друга в далекой столице правителей жизнь.

Дарья ехала медленно. Такая скорость позволяла ей вглядываться в лица аборигенов и перечеркивать их в своем сознании большим черным крестом. Не тот, не этот, не похож.

Пропетляв по улочкам в течение часа, она решила перейти к тактике расспросов. Лучше бабушек, этого бесплатного справочного бюро, никого не найти. Она подкатила к двум старушкам, бойко лузгающим семечки.

– Здравствуйте, – Дарья высунула голову из машины.

– Здрасте, – ответила та, что была посуше и поживее. А вторая, жирная мордатая бабка, только головой мотнула.

– Вы не знаете, здесь парень у вас не живет такой дли-и-и-нный? У него еще волосы длинные, в косичку собирает.

– А вам зачем? – тут же поинтересовалась толстуха, не прерывая своего занятия.

– Он мне понравился. Влюбилась я, бабаньки!

Столь серьезные откровения не произвели на любительниц семян подсолнуха впечатления.

– Нет, не знаем, – ответила за двоих сухонькая. – Поезжай дальше, дочка, может, кто тебе и подскажет.

Пришлось ехать. Кружила и расспрашивала бабушек Дарья долго, пока ей на ум не пришло окликнуть пацана, поглощенного накачиванием шины на велосипеде.

– Эй, привет. – Она старалась произнести фразу как можно оптимистичнее, но он даже не повернулся. Пришлось нажать на клаксон.

– Чего? – гневно вопросила конопатая физиономия, оторвавшись от работы.

Дарья объяснила, не забыв продемонстрировать в руке десятку.

Мальчишка так подробно расписал ей, куда нужно ехать, что она прикатила бы к заброшенному с виду дому с закрытыми глазами.

Постучав в калитку, Дарья почесала длинным накрашенным ногтем лоб. Если в доме никого, то она подождет, не гордая. В конечном счете пацана могут убить, и было бы неплохо предупредить его.

Зеленый «Москвич», следовавший за ней все время, остановился на другом конце улицы.

Пасут, но в то же время прикрывают. Менты.

Пока рассматривала «Москвич», калитка открылась.

– Заходи, будь как дома, – пригласил Иннокентий без тени улыбки.

– Какой ты шустрый. – Она также не спешила демонстрировать радость от встречи. Не принять его приглашение было невозможно – при общении с убийцей нелишне помнить о здоровье.

Когда они прошли в дом, Петров стал более многословен:

– В контексте складывающихся обстоятельств интенсивный прессинг по отношению к моей личности со стороны силовых структур является очевидной вещью, но вместо ОМОНа в дверь стучится проститутка.

– Ты хочешь убить его?

Иннокентий ухмыльнулся и, неожиданно схватив Дарью за волосы, пригнул к земле.

– Я смотрю, ты в курсе всех дел. Может, ты и ментов за собой привела?

Было очень больно, на глаза навернулись слезы, появились сопли, но она постаралась ответить как можно ровнее:

– Ничего подобного! Я пришла одна.

Он не собирался ее отпускать и продолжал пригибать к полу. Петров считал ведение беседы под постоянным болевым давлением наиболее эффективным.

– Как ты вышла на этот адрес?

– Может, отпустишь, больно ведь!

– А ты терпеливая, сучка! Зачем же я буду тебя отпускать? Раз можешь преодолеть боль, значит, она не мешает тебе.

Ей пришлось встать на колени, иначе он оторвал бы ей волосы. Щека коснулась грязного дощатого пола.

– Отпусти, мы же были близки…

Хватка ослабла. В сознании Иннокентия что-то щелкнуло, и он позволил даме подняться и привести себя в порядок, после чего подал стул.

Дарья не забыла, о чем просил ее Костин, но играть в игры с бывшим спецназовцем она не хотела. Рассказала ему все, кроме того, что убила какого-то мужика в гостинице, и позабыла упомянуть про установленное за ней внешнее наблюдение. Зачем нервировать человека?

– Этот «длинный» – у них, – почти шепотом произнес Петров. – Игра закончена, надо «делать ноги». Для меня это небольшая проблема.

– С чего ты взял?

– Ты так хорошо все рассказывала, что другой вывод на ум мне не приходит.

– И ты не хочешь получить компенсацию, не хочешь узнать, что же было в чемоданчике? – она подстрекала его к действию. Если бы он дал согласие, у нее появился бы шанс избежать тюрьмы.

Он в знак согласия закивал головой:

– Может, я это и сделаю, но только без твоей помощи. Ты мне не партнер. Ты ведь искала парня, чтобы предупредить его на мой счет. Не так ли?

– Я не думала…

– Это я уже слышал сегодня, что я такой шустрый. Неужели за те месяцы, что мы прожили вместе, ты не привыкла к этому? Боже мой! Я даже начинал подумывать о браке и о том, чтобы завести детишек. А ты взяла и спуталась с каким-то скотом!

– Он заплатил мне почти две тысячи долларов! – воскликнула она, задним числом понимая, что сумму-то не надо было называть. Ему ничего не стоит схватить ее сейчас снова и заставить принести все деньги под угрозой расправы.

Но Иннокентий пропустил фразу о деньгах мимо ушей.

– Опять сумма, опять доход, опять одно и то же!.. Нельзя быть такой жадной!

– Что с того? Мне не хватало на квартиру.

– Это, моя маленькая шлюшка, не оправдание. Ты могла бы набраться терпения, и я купил бы тебе какую-нибудь конуру. Захотела самостоятельности… пожалуйста, наслаждайся!

– Что ты теперь будешь делать? – Вопрос интересовал ее так сильно, что она затаила дыхание.

– Первым делом покину этот дом, а потом видно будет.

– Возьми меня с собой, а? Я даже тебе деньги отдам – зачем ей квартира, если она сядет? – все, что у меня есть! Ты ведь за границу поедешь, да? Я тоже хочу уехать из этой дыры. Возьми меня. – Она выдавила из себя слезу и положила обе ладошки на его широкую руку. – Что мне здесь делать?