В горах пощады нет - Сергей Самаров Страница 20

– Командуй, капитан, – распорядился подполковник, – строиться в маршевую колонну…

Вертолетные винты мешали слушать, вертолет взлетал почти вертикально, а при наборе высоты винты и двигатель особенно шумят, но капитан услышал и знаками отдал распоряжения командирам взводов. Два старших лейтенанта и один лейтенант заспешили к своим солдатам.

Подполковник Бурлаков наблюдал за сборами и с удовлетворением отметил, как быстро и без суеты выдвинулась вперед передовая группа из отделения, усиленного двумя пулеметчиками с РПК [14]. Пулеметчикам положено идти впереди на случай непредвиденной встречи с противником. Два пулемета всегда в состоянии подавить встречный автоматный огонь и дать возможность остальным вовремя среагировать и занять удобную как для атаки, так и для обороны позицию. По флангам было выставлено по две пары солдат охранения. Только после этого командир роты посмотрел на начальника штаба бригады, и тот дал рукой отмашку – двинули…

Было даже слегка обидно, что все происходит без его, старшего по званию и по должности здесь, приказа. Но приказывать уже никакой надобности не было. Отмашку рукой за приказ, конечно, считать нельзя. Это только согласие.

* * *

Маршрут был долгим, рассчитанным на десять часов пешего хода, перемежающегося перебежками на отдельных, наиболее пригодных для этого участках. За весь маршрут подполковник Бурлаков предварительно высчитал две возможности получасового привала. Время привала входило, естественно, в общее время, отведенное для прибытия на место. Но трудным для передвижения выпал только один из участков – двухкилометровая полоса густейшего ельника. Но, если бы это был только чистый ельник, как показывала карта, все было бы нормально. Однако ельник зарос такими густыми кустами, что идти через них было невозможно. Приходилось в буквальном смысле слова продираться. Здесь времени потратили вдвое против отведенного. Но капитан Максимов своих солдат готовил хорошо, и потерю наверстали за счет увеличения количества участков, преодолеваемых легким бегом. Это было лучше, чем экономить на времени отдыха.

Подполковник Бурлаков поглядывал на солдат, пристраиваясь то рядом с одним из взводов, то рядом с другим, а потом к третьему перебегая. Так он обычно на учениях и тренировках делал, не замечая, что сам при таком приглядывании испытывает чуть не двойную нагрузку. Солдаты темп держали хорошо. Уставали, конечно, потому что никто, даже самые испытанные спортсмены-марафонцы, не в состоянии без усталости выдерживать такой маршрут по пересеченной местности, но держались и, судя по внешнему виду, запас сил имели еще достаточный, чтобы весь маршрут преодолеть без потерь и даже, если бы пришлось, могли бы с ходу вступить в бой. Чуть-чуть иная картина представала перед глазами подполковника, когда он присматривался к группе из шести офицеров его штаба. Эти, естественно, имели и опыт, и подготовку, но регулярной тренировки уже давно не имели и держались только на характере, через собственные ощущения не перешагивая, а даже стремительно перепрыгивая, чтобы об усталости не думать. Однако выглядели офицеры хуже солдат. И это следовало учесть на будущее и обязать штабных в обязательном порядке поддерживать боевую форму.

К первому привалу уже подошли почти вплотную, когда строй внезапно остановился. Александр Григорьевич заспешил вперед для выяснения причины…

* * *

Но уже сам капитан Максимов спешил к начальнику штаба бригады.

– Товарищ подполковник, бандиты… Идут параллельно с нами, чуть ниже по склону. Если дальше выдвинемся, нас могут обнаружить.

– Что такое бандиты? – недовольно переспросил Бурлаков. – Банда? Сколько человек, как вооружены? Докладывай, как полагается…

– Восемь человек. Идут колонной. У всех автоматы. Два разовых гранатомета «Муха», один гранатомет «РПГ-7». Ручной пулемет…

– Хорошо вооружены, – сказал Александр Григорьевич. – На серьезное дело, видимо, собрались. Может, из наших клиентов? Что предполагаешь?

– Выдвинуть по правому флангу два отделения, перекрыть дорогу, сзади отрезать пути отступления, в том числе и на противоположный склон.

– Действуй! Снайпера оставь со мной, остальными сам распоряжайся. Постарайтесь пару человек захватить живыми и сразу, пока дыхание не восстановилось, допросить. Кто такие, куда шли… После допроса расстрелять… Таскать с собой пленников у нас возможности нет…

– Понял, товарищ подполковник.

Максимов бегом отправился отдавать распоряжения. И сразу прислал к начальнику штаба старшего сержанта Нахимова, несмотря на морскую фамилию, отправившегося служить не на флот, а в спецназ ГРУ – снайпером. Сам подполковник Бурлаков, сделав старшему сержанту знак следовать за собой, торопливо вперед двинулся, чтобы выйти на точку, откуда можно будет рассмотреть все происходящее и, если будет необходимость, вмешаться в события посредством винтовки снайпера.

Колонна, первоначально остановившаяся, сейчас, сильно поредевшая, уже снова начала движение, но уже не в прежнем темпе. Видимо, Максимов распорядился выдерживать темп, задаваемый бандой, и не опережать ее всем составом. В опережение сверху ушли только два отделения, и еще три отделения двинулись вниз по склону, чтобы блокировать соседнюю сопку и обратную дорогу, не давая бандитам возможности выхода из окружения. Выход только один останется – прорываться через основные силы спецназа, которые себя до поры до времени вообще демонстрировать не собираются.

Александр Григорьевич вместе с не отстающим от него старшим сержантом Нахимовым обогнал первые ряды и быстро догнал идущий впереди дозор во главе с командиром второго взвода старшим лейтенантом Аношиным.

Дозор шел медленно, стараясь выбирать для тропы участки, прикрытые для взгляда снизу. Бурлаков на ходу вытащил бинокль, но к глазам его еще не приложил, поскольку местонахождение банды мог определить только по повороту головы старшего лейтенанта и дышащих ему в спину пулеметчиков. Вообще-то пулеметчиков обычно вперед выпускают, но в данном случае отступление от нормы осторожности было оправданным, поскольку командир взвода производил наблюдение и через «подснежник», коротковолновую миниатюрную рацию малого радиуса действия, предназначенную для координации действий внутри группы, направлял передвижение двух групп обхвата, возглавляемых двумя другими командирами взводов. Коротковолновые радиостанции на весь отряд подполковника Бурлакова имелись только у командиров взводов и командира роты. Сам подполковник посчитал, что для оперативного взаимодействия им связь важнее, чем ему, и для себя «подснежник» не оставил. Эта радиостанция, имеющая хождение чаще всего среди отдельных мобильных офицерских групп, то есть в элите элит спецназа, в линейных частях еще не вошла в обиход, хотя войти давно уже должна бы была. И спецназ любой, даже относительно слаборазвитой страны подобными средствами связи бывает обычно обеспечен, в отличие от российского спецназа. Но приходилось мириться с тем, что в России в современные времена каждый министр обороны занимается очередной реформой армии на свой извращенный вкус и чаще всего не понимает, что делает. И уж тем более не знает того, что делать следует. Иначе и быть не может, когда такой большой армией руководит человек не военный. Это в нейтральной Финляндии министром обороны спокойно может быть и женщина. И ничего страшного, потому что армия там по численному составу уступает даже силам Министерства внутренних дел. А у нас всегда большие дела с оглядкой на кого-то делают, но смотрят часто не в нужную сторону. Смотрели бы лучше на экипировку спецназа любого потенциального противника и сравнивали с экипировкой российского спецназовца. Тогда в голове министра обороны другие мысли появлялись бы, может быть, иногда даже умные…