Тайна черного ящика - Михаил Серегин Страница 20

Старая истина психологов-практиков – сколько людей, столько и лекарств! Одного нужно пожалеть, другого – пристыдить, третьего – поцеловать… Результат во многих ситуациях будет одинаков. Но третьего, к сожалению, здесь не было…

Наверх мы поднимались гораздо дольше, чем спускались вниз. Оба моих раненых мужчины карабкались молча, без стонов и без разговоров. Евграфов отчаянно хромал, но поднимался быстрее Фимки, который к концу совершенно выбился из сил, и мне пришлось ему помогать.

По склону горы спускаться оказалось гораздо легче и быстрее. Автоматчика-японца мы так и не встретили, несмотря на то что Сергей очень внимательно смотрел по сторонам – просто шею, наверное, себе вывернул. Никого абсолютно! Голые безлюдные скалы.

Вездеход стоял на том же самом месте, где мы его видели, за ним оказался и вертолет в целости и сохранности, хотя я очень боялась, что мы найдем его испорченным и непригодным к полету. Если вообще найдем. Но после нас, как видно, никто здесь побывать не успел.

– Лететь сможешь? – спросила я Сергея.

Тот молча кивнул головой, хотя я слышала, как он скрипел зубами, делая очередной шаг.

Фимка совсем расклеился и впал в какое-то забытье, едва только залез с моей помощью в вертолет. Я так и не успела выяснить – кто его привез в это ущелье, почему оставил в бухте и что вообще от него хотели?

Евграфов поднял вертолет в воздух, мы сделали разворот над горой, как вдруг Сергей закричал, указывая мне вниз, на склон горы, совсем недалеко от того места, где стоял его вертолет:

– Вон где его машина стояла! Видишь?

Я выглянула вниз, крепко вцепившись в поручни возле двери. На участке глинистой почвы четко выделялись следы вездехода. Свежие следы, они еще не успели заполниться водой, в отличие от тех, которые простоят хотя бы пару часов. След был, но самого вездехода нигде не было. Да и след терялся на камнях, на которые вырулил вездеход. Вырулил – и пропал.

– На нем японец и уехал! – убежденно сказал Сергей. – Тот, что ранил нас с Фимой.

– Самое интересное – куда он уехал? – сказала я. – Не в Японию же!

– Будем искать? – спросил Сергей. – Как ты думаешь, Оля?

Я посмотрела на Фимку и покачала головой.

– Давай-ка лучше – на заставу! – сказала я. – Ему врач нужен.

«Да и тебе – тоже! – прибавила я про себя. – Кстати, кажется, ты обещал мне какие-то документы!»

– Давай свои бумажки, что мне по факсу передали, – напомнила я Сергею.

Он молча порылся в карманах комбинезона и достал из нагрудного насквозь промокшие и слипшиеся, расползающиеся в руках листы бумаги.

Я посмотрела на него с возмущением. Как я это буду читать?

– Факс ты принимал? – спросила я.

Он молча кивнул головой.

– Тогда вспоминай, что там было написано.

Сергей некоторое время помолчал, потом вздохнул и сказал:

– Всего точно не помню – японец из головы не выходит. Самое главное всегда вначале пишется – так вот, там было сообщение о том, что японский консул в Москве вручил нашему министру иностранных дел ноту протеста…

– Постой! – прервала я его. – А я-то тут при чем?

– Вот и я подумал – ты-то тут при чем? Тем не менее – тебе лично сообщают не только об этом факте, но и содержание самой ноты – тоже. Японское правительство заявляет нашему правительству решительный протест против проведения в глубоководной части Курило-Камчатского желоба любых работ, связанных с использованием ядерных зарядов, с какими бы целями – научными, практическими, производственными, военными или пропагандистскими – такие работы ни производились. Японское правительство обращает внимание российского правительства на катастрофические последствия таких взрывов, выражающиеся в возникновении на поверхности океана такого явления, как цунами. Российскому правительству известно, во что обошлись уже и сколько еще затрат потребуют восстановительные работы на острове Шикотан. Японская сторона возмущена действиями российской стороны, результаты которых привели к человеческим жертвам. Сейчас японская сторона принимает все возможные меры по розыску унесенных в океан рыбаков. Из восьми пропавших подобрано пока только двое. Японская сторона выражает надежду, что российские спасатели и другие силовые структуры примут все возможные меры к тому, чтобы люди, пропавшие в океане, японцы по национальности, были найдены…

– Что, так и написано – «спасатели и другие силовые структуры»? – засомневалась я.

– Ну, не знаю! – пожал он плечами. – Может быть, я и ошибся. Но мне помнится именно так.

– А ты сам, – спросила я, – что-нибудь слышал о том, что в районе глубоководного желоба ведутся какие-нибудь взрывы, ядерные?

– Слышать-то я не слышал, – сказал он задумчиво. – Но так называемый стратегический объект на Шикотане все же есть…

– А при чем здесь этот ваш стратегический объект? – спросила я.

– Откуда же мне знать – при чем? – пожал плечами Сергей.

Я посмотрела на него внимательно и заявила:

– Ты знаешь, что там, на этом объекте!

Он молчал.

«Как же заставить его сказать мне это?» – ломала я голову.

– Если ты мне сейчас этого не скажешь – я сама туда проникну и все равно все узнаю сама!

– Хорошо! – сказал он с досадой. – Судя по факсам, которые ты получаешь, тебе можно знать, наверное, и это. На Шикотане находятся три подземные шахты. В них – ракеты с ядерными боеголовками…

«Этого мне только не хватало! – с досадой подумала я. – Теперь – ядерные боеголовки… Что за напасти на мою голову?»