Комбат в западне - Максим Гарин Страница 2

На столе появилась водка. На то время, пока официант расставлял бутылки и тарелки со снедью мужчины смолкли, лишь выпускали дым тонкими струйками. Бородин выпускал колечки, а Павел Свиридов выпускал дым тонкой прерывистой струйкой, время от времени попадая в центр белого расплывающегося кольца. Официант смотрел на этих двух широкоплечих мужчин как-то странно. В общем, эти двое были не похожи на всех остальных посетителей.

— Сделал дело и иди, любезный, — недовольно буркнул Бородин, когда официант попытался разлить водку в рюмки, — мы с таким делом сами справимся.

— Как желаете, — официант удалился.

Бородин сунул руку за пазуху, словно бы что-то поправляя, затем вытащил из внутреннего кармана носовой платок, вытер им ладони.

— Давай за встречу.

Мужчины подняли рюмки, быстро выпили, даже не чокаясь, будто на поминках. Немного поели и тут же на" лили по второй.

А вокруг кипела жизнь. Где-то в центре ресторана началась ссора, которая тут же переросла в драку, правда, быстротечную. Завизжали девицы, загремела разбитая посуда. А когда охранники ресторана оказались у столика, перед ними уже стоял, разведя руки в сторону, парень с массивной золотой цепью на шее и двумя перстнями на указательном пальце правой руки. Его рубашка была залита красным вином.

— Все нормально, ребята, идите на место. Мы сами разберемся.

— Как скажешь, Качан.

Охранники удалились и ресторан опять погрузился в бурное подобие жизни. Пили, курили, кричали, тискали девиц, целовались, хохотали. Кто-то начинал петь, кто-то громко кричал. В общем, жизнь клокотала, как вода в стоящем на огне чайнике.

И как кусочек, как осколок льда выглядел тот столик, за которым сидели Павел Свиридов и Сергей Бородин. Они молча пили водку маленькими рюмками. Они ее даже не смаковали, а просто наливали рюмки и опрокидывали их в рот. А затем вилками подхватывали то маслину, то кусочек семги. К еде они относились с большим почтением, чем к выпивке — они не просто ели, а смаковали.

— И что было дальше?

— А дальше в Монако я попал в неприятную историю.

— В какую?

— Меня прихватила их полиция. Слава богу, успел от оружия избавиться. Продержали они меня несколько часов. У меня с собой были деньги, а деньги, как ты понимаешь, решают все. Они меня отпустили, предложив убраться из страны в течение двадцати четырех часов.

Самое интересное то, что пистолет я нашел. Он лежал там же, где я его оставил — в кустах.

— Повезло, — сказал Свиридов.

— А этот козел, пока со мной разбирались полицейские, сел в машину и укатил. А я-то думал он на яхте плавает. Словом, опять пришлось менять страну и транспорт.

— А где же ты его все-таки достал?

— Никогда не догадаешься. Достал я его в Италии.

Какого черта он туда поехал? Вообще он носился по Европе, как ошпаренный, словно у него иголка в заднице торчала или ему жопу перцем намазали. Нигде больше чем на трое суток не задерживался. Я столько денег извел пока за ним ездил! Правда, зато потом месяц отдохнул и уже ни о чем не думал.

— Домой хотелось? — спросил Свиридов.

— И да и нет. Вначале не хотелось, а недели через три тошно стало. Скука там дикая, Паша. Там либо работать надо, либо быть больным. Я и приехал туда на работу. Работу сделал, отдохнул, сил набрался и не знаю чем заняться. Бабы надоели. Ты же знаешь, я не большой любитель трахаться. Так, когда очень захочется, под настроение… А итальянки, к твоему сведению, гнусные — маленькие, черненькие, коротконогие. В общем, как наши цыганки или молдаванки. Ты же знаешь какие молдаванки гнусные? Мы же с тобой ездили пару раз в Кишинев.

— По-моему, там были цыганки, — засмеялся Свиридов.

— Вот видишь, ты тоже их отличить не можешь.

Да еще язык у них на молдавский похож.

— А как ты, кстати, с языковым барьером?

— Как, как… По-английски, ты же знаешь, я говорю неплохо, но в Европе, по-моему, его только англичане и знают. А все остальное можно показать на пальцах.

А можно показать деньги, это тоже сразу же решает кучу проблем.

И действительно, Сергей Бородин выглядел загоревшим, отдохнувшим. Но его загар был вызывающе не местным, и его это выделяло среди людей, находившихся в ресторане.

Первая бутылка была выпита, а Бородин со Свиридовым лишь немного раскраснелись, лишь чуть-чуть стали развязнее и движения их сделались несколько раскованнее. Они уже сидели расслабившись, откинувшись на спинки кресел, и наслаждались тем, что видят друг друга, и никто не мешает им вести неторопливую беседу.

— Я его уложил со второго выстрела в лифте отеля.

Я все рассчитал, — сказал Бородин. — Он вошел в лифт, я поднялся по лестнице бегом. Нажал кнопку и изготовился. Дверь лифта открылась… Ты бы видел его глаза!

Он меня узнал. Хотел крикнуть, но, наверное, не смог.

А вот в штаны наделал наверняка. Я выстрелил, он упал.

На всякий случай я еще раз нажал на спуск. Лифт закрылся и помчался вверх, а там, по-моему, двадцать семь этажей. Я спокойно спустился, сел в машину и уехал. А утром об этом было напечатано в газетах, показали по телевизору. Я понял, работу свою сделал и могу отдохнуть. Заслужил.

— Да, нелегкая работа… А какого хрена, Серега, он ехал в лифте один, без охраны?

— Вот этого я не знаю. Времени на раздумье у меня не было. Если бы я не хлопнул его в отеле, то не знаю где бы я его достал снова. Может, он сел бы в самолет и улетел куда-нибудь в Чикаго или в Сан-Франциско. Он вел себя так, словно бы за ним гонится стая бешеных псов.

— Еще бы! Если бы ты прихватил столько чужих денег, думаю, носился бы еще почище.

— Мне чужого не надо.

— Мне тоже, я зарабатывать умею — головой и руками.

— Но в таком случае, я не носился бы, а залег где-нибудь, переждал годик-другой, а потом бы зажил.

— Это тебе только кажется, — сказал Свиридов.

Мужчины были уверены, что им никто не помешает и они вот так, за неторопливыми разговорами будут сидеть до утра, а затем возьмут такси и поедут туда, где их ждут. Но судьбе было угодно распорядиться иначе.

Пару раз к их столику подходили девицы, предлагая себя, предлагая сначала потанцевать, затем выпить.

Или наоборот, вначале выпить, затем потанцевать, а уж поздней пусть мужчины делают что хотят, они на все согласны. Но каждый раз девицы нарывались даже не на грубость, а на презрительные взгляды, на недовольные гримасы и им приходилось ретироваться, при этом соблазнительно виляя задами и при этом корча недовольные рожи. Ведь новых клиентов в ресторане не прибавлялось, а все сидевшие уже сделали свой выбор. К тому же на вид эти двое были похожи на тех, кто может легко потратить сотню-другую баксов, потратить не жалея и не задумываясь.