Умри в одиночку - Сергей Самаров Страница 2

Отказать брату в убежище Айбат никак не могла, потому что брат её воспитывал в семье, рано потерявшей отца, а потом и мать. Берсанака был сначала только вместо отца, потом и вместо матери и заботился о младших братьях и сёстрах как настоящий, добрый, хотя и строгий родитель. Не пустить в дом родного брата – это то же самое, что родного отца, старого и больного, из дома на улицу выгнать. Так считала Айбат и думала, что это её оправдывает.

По именам, что она называла, «прозвонили» все картотеки всех силовых ведомств. Нашлось несколько Гойтемиров и Микаилов, которые могли иметь связь с Берсанакой. Несколько человек даже по возрасту подходили, и все они находились в розыске. Правда, по некоторым из них были косвенные данные о гибели, но косвенные данные не являются доказательством, и гибель без доказательств считается неустановленной. Следовательно, розыск не прекращается, хотя теряет интенсивность, которой чаще, говоря по правде, и не было никогда… Особую заинтересованность вызвало имя Док. Док, не говорящий ни по-чеченски, ни по-русски, с европейской внешностью – это было уже очень интересно для ФСБ…

Дело грозило перерасти в серьёзное…

И только после этого началась настоящая операция…

Но, поскольку операция, благодаря бездумной спешке местных ментов, не могла уже быть неожиданной, результата она не дала… Прочёсывали леса и подвалы жилых домов в окрестных сёлах. Всё было бесполезно…

След потерялся…

* * *

Подполковник спецназа ГРУ Александр Алексеевич Стропилин, обычно не болеющий никакими распространёнными болячками просто из принципа, в этот раз чувствовал себя неважно. Четыре месяца назад ему делали операцию, извлекали пулю из лёгкого, и сейчас то ли простуда подполковника где-то застала, то ли осложнение какое-то началось, но он сильно и подолгу кашлял и за грудь при этом держался, словно пытался вырывающуюся боль назад в грудь вдавить. Заметно было, что от такого давления ему кашлялось легче. По крайней мере мог усилием воли кашель остановить и даже прокашляться…

– Я собирался, признаюсь, возглавить нашу операцию лично, но представил, насколько хорош буду в засаде, когда в самый критический момент с удовольствием раскашляюсь… – сказал Александр Алексеевич с лёгким горьким смешком в голосе. Он умел оценивать и чужое функциональное состояние, и своё с одинаковой критичностью, и потому был всегда объективен. – А вне засады мне на месте делать тоже нечего. Не только вы, но и я знаю, как в деле мешают лишние указания… Но я продолжу по существу… Поскольку простое прочёсывание местности проводилось достаточно большими силами и ничего не дало, как и проверки во всех близлежащих населённых пунктах, первоначальную операцию решено было перевести в вялотекущую фазу, включающую в себя демонстративный вывод основных сил и осуществление поиска с помощью частых неожиданных появлений отдельных подразделений и дополнительных проверок паспортного режима. Так бы всё и закончилось как всегда, если бы не неожиданная находка трупа в районе, где вам предстоит действовать. И экспертиза, и Айбат Абдулкеримова опознали в убитом Микаила Чочиева, не особо известного боевика, даже не чистого чеченца по национальности, но носителя многих кровей северокавказских народов и потому имеющего много родственников в разных республиках Северного Кавказа. Чочиева использовали многие полевые командиры именно как человека, у которого много родственных и дружеских связей, и вообще как червяка, который мог отыскать дыру, влезть в любую компанию и показаться там своим человеком. Налаживание связей было его основной профессией. Микаил Чочиев убит выстрелом в упор – в затылок, даже волосы подгорели… Значит, это не выстрел со стороны… Свои, скорее всего, расстреливали… Пулю извлекли… Пистолет Стечкина… Ствол по ментовской трасологической картотеке не идентифицирован. Итак, повторяю, мы можем предположить, что его убрали свои по каким-то неизвестным нам причинам. Но место, где обнаружен труп, несомненно имеет какое-то отношение к трём остальным разыскиваемым лицам. Нам ставится задача конкретная – в составе мелких незаметных мобильных групп, с привлечением всей возможной агентуры из числа местного населения проверить весь участок. Если у Медведя есть там берлога, он всё равно должен периодически высовывать нос наружу, общаться с кем-то, получать продукты, чтобы не дойти до бессильной дистрофии, и информацию, чтобы не попасть к нам в руки просто по глупому незнанию ситуации… Вполне вероятно, что он имеет целую сеть информаторов, и тогда нам будет проще эту цепь ухватить. Существует, конечно, вариант, при котором он намертво осел на базе с запасом продуктов, то есть в зимнюю спячку впал, как медведю и положено, но в любом случае он должен разводить огонь, чтобы что-то приготовить или элементарно не замёрзнуть… По ночам где-то должен быть дым… На этот случай на группу выделяется тепловизор… Прицел снайперской винтовки с тепловизором… Короче, будем проводить скрытный контроль достаточно большого участка, хотя весь участок, понятно, контролировать не надо, надо только выделить приоритетные направления…

Перед письменным столом подполковника стояло трое офицеров, которые во главе своих солдат и должны были стать основной ударной силой в новом цикле операции. Они уже получили в штабе подробные инструкции, но Стропилин, как обычно, предпочитал провести ещё и личный инструктаж. Снова с силой нажав ладонью на грудь, опять вдавливая туда рвущийся наружу кашель, подполковник, на сей раз так и не раскашлявшись, продолжил:

– Медведь – зверь серьёзный, даже если его иногда называют в дополнение к прозвищу Берсанакой Гайрбековым. В цирке медведь традиционно считается более опасным зверем, чем тигры или львы, потому что те хотя бы предупреждают о нападении рычанием. Медведь нападает молча и всегда неожиданно. И Берсанака такой же… И терпением он отличается по-настоящему звериным. Если его начинают всерьёз загонять, он умеет не отвечать, но молча ложится в свою берлогу, и поисковики могут прямо по его спине пройти, он даже не пошевелится, чтобы себя не выдать… А потом внезапно ударить в спину… Думается мне, что Микаил Чочиев этого напряжённого ожидания не вытерпел и за это поплатился жизнью. Не у каждого терпение есть… Тем более Айбат Абдулкеримова в своих показаниях прямо указывала, что Микаил всего боялся и вздрагивал от каждого звука с улицы. Это, наверное, по мнению Медведя, была уважительная причина для отстрела… Профилактика… Берсанака не пожелал терпеть рядом с собой такого, не мог на него положиться… Такой всегда может подвести, а если попадётся, то язык за зубами держать не будет… Но вас должен интересовать не сам Берсанака. Вернее, Берсанака первым в очереди стоит, но это очередь на уничтожение… Мало кого интересует его жизнь. Так же, скорее всего, и второй его сподвижник, Гойтемир, фамилию которого мы с вами не знаем, но окружение Берсанаки едва ли может быть лучшим, нежели он сам. Этот, думаю, тоже нам не нужен, если не откроется внезапно что-то новое… Следовательно, подлежит уничтожению вслед за своим эмиром… Вопрос в последнем и, на мой взгляд, самом важном… В человеке, которого зовут Док… Возможно, это доктор по профессии, возможно, это имя… Но, почти наверняка американец или англичанин… У них это и имя распространённое, и прозвище… Причём не обязательно только врачей… Докторскую степень получают многие и в разных областях… Это следующая за бакалавром учёная степень… Однако иностранец среди бандитов – это нас должно интересовать особо как военную разведку, поскольку просто так, без веских на то оснований, с такими отморозками, как Гайрбеков, никто связываться не будет… Военной разведке приходится тоже порой работать как контрразведка, и лучше будет, если мы до Дока доберёмся раньше настоящей контрразведки… Об этом нас даже просили особо сверху… Наше командование… Дока необходимо брать живым и не вызывать при этом консула государства, которого он может потребовать вызвать… Если будет возможность, следует выяснить и цель его поездки сюда… Сами знаете, что такое допрос «по-горячему»… Не будет возможности, и ладно – без нас узнают, но задержание афишировать категорически не рекомендуется… Я доступно объясняю?