Золото Каддафи - Никита Филатов Страница 2

— Привет. Присаживайся, — предложил Иванову мужчина, отдаленно напоминавший артиста Олега Янковского в самых последних ролях. По-русски он говорил с едва заметным, очаровательным прибалтийским акцентом, который в прошедшие времена заставлял трепетать сердца неискушенных советских студенток:

— Кофе хочешь?

— Давайте.

Хозяин офиса вышел из-за стола и включил кофеварку:

— Как добрался?

— Нормально.

— Ну, тогда хорошо. — Собеседник посчитал формальности законченными и вернулся на свое место. Из кармана пиджака, висевшего на спинке стула, он вытянул связку ключей. Открыл сейф, наподобие тех, что бывают в дешевых гостиничных номерах, и положил перед Михаилом Анатольевичем пухлый почтовый конверт: — Получите, распишитесь…

— Что на этот раз?

— Обычное дело. Короткий рейс в Шанхай из Порт-Судана. Обратно самолетом.

Конверт не был заклеен. Извлекая из него содержимое, Иванов поинтересовался:

— Опять танкер?

— Нет, сухогруз. «Профессор Пименов».

— Надо же… — удивился Михаил Анатольевич. Раньше ему приходилось сопровождать, в основном, нефтеналивные суда, излюбленную мишень сомалийских пиратов. — Что везем?

— В основном, хлопок. Шерсть, кожа… — Хозяин опять встал из-за стола, чтобы налить гостю кофе. — Сахар? Сливки?

— Не надо. Спасибо. — Михаил Анатольевич аккуратно взял в руки массивную кружку с логотипом агентства. — Какой флаг?

— Флаг либерийский, команда смешанная, — ответил хозяин офиса и, опережая дальнейшие вопросы, добавил: — Дедвейт около тридцати тысяч тонн, построен, по-моему, в середине восьмидесятых… Экипаж — двадцать два человека, включая тебя и твоих людей.

— А кто со мной?

— Посмотри, все написано.

Иванов поставил кружку с кофе на край стола, после чего пододвинул к себе документы. Удовлетворенно кивнул, обнаружив в судовой роли фамилии старых знакомых, и уточнил:

— Оружие?

— На месте получите.

— Только чтоб не вышло, как в прошлый раз, — попросил Иванов.

— А что такое? — приподнял брови его собеседник. — В чем дело?

— «Калаши» у вашего человека оказались китайские, дерьмо полное. Один ржавый, второй перекошенный, в магазинах пружины пришлось заменять.

— Примем к сведению, — пообещал представитель агентства.

— Ну, и еще тогда… — решил воспользоваться случаем Иванов. — Закажите нам ящик гранат.

— Для чего?

— Рыбу глушить, — улыбнулся Михаил Анатольевич.

— Ладно, попробуем.

Пока собеседник делал какие-то пометки в своем блокноте, Иванов приступил к обстоятельному изучению содержимого конверта. Проверил билеты — прямого рейса в Хартум, разумеется, не было, и лететь до суданской столицы ему предстояло с двумя пересадками. Пересчитал аванс в евро и в долларах — да, должно быть достаточно, даже с учетом обратной дороги и прочих возможных расходов. Фотография, имя и прочие персональные данные Михаила Анатольевича в паспорте моряка соответствовали действительности. Только вот сам документ…

— Почему паспорт литовский?

— Чтобы не было лишних проблем. Сам ведь знаешь, что после «Московского университета»…

— Понятно, — кивнул Иванов и потянулся за кружкой.

Средства массовой информации в свое время много рассказывали и писали о том, как большой противолодочный корабль российского ВМФ «Маршал Шапошников» освободил от сомалийских пиратов судно «Московский университет», перевозившее почти девяносто тысяч тонн нефти.

Штурм танкера проводился специально обученной группой морских пехотинцев, и после короткой перестрелки пираты были нейтрализованы, причем в ходе боевой операции не пострадал никто из членов экипажа. Один пират был убит, остальные задержаны. В качестве трофеев российской стороне досталось несколько единиц стрелкового оружия, крупнокалиберный пулемет, гранатометы и приспособления для проникновения на судно.

Следственным комитетом в России немедленно было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 3 статьи 227 Уголовного кодекса — «пиратство, совершенное с применением насилия и оружия организованной группой», а на борту освобожденного танкера тут же начали суетиться военные следователи. По сообщениям официальных лиц, «были приняты меры к доставлению задержанных пиратов в Москву для проведения с ними следственных действий и привлечения их к уголовной ответственности в рамках действующего уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и норм международного права».

А потом началось непонятное.

Неожиданно средствам массовой информации объявили, что морское международное законодательство вроде бы не позволяет привлечь сомалийских пиратов к ответственности.

«К сожалению, в настоящее время юридических правил судебного преследования пиратов, действующих в районе Сомали, не существует, и таким образом они не попадают под юрисдикцию какого-либо государства и международного права», — было заявлено журналистам. Поэтому всех задержанных якобы просто сгрузили в их же пиратскую лодку и… отпустили. А через час идущая полным ходом лодка пропала с экранов радаров.

— Мы, конечно, будем разбираться с пиратами по всей строгости военно-морских законов. Но в конечном счёте нам нужно выйти на новую правовую основу для того, чтобы всё человечество дало на эту угрозу, причём абсолютно реальную, вполне качественный ответ. Может быть, нужно вернуться к идее создания международного суда и других юридических инструментов, — глубокомысленно заметил перед телекамерами российский президент на встрече со своим министром обороны.

И добавил зачем-то:

— До тех пор пока этого не будет, нам придётся поступать так, как поступали наши предки, когда встречали пиратов, — сами понимаете как. Нужно делать именно таким образом…

Поначалу последняя фраза главы родного государства вызвала у моряков, журналистов, юристов и просто людей, которые еще не разучились думать, отчаянное недоумение, переходящее в ступор. Тем более что уже через несколько дней представители сомалийских пиратских формирований заявили о преднамеренной расправе над своими соратниками. По сообщению информационного агентства «Сомалилендпресс», задержанные пираты были подвергнуты пыткам и казнены уже после того, как сдались российским военным морякам.

«Русские никогда не выпускали молодых людей, вместо этого они расстреляли их в упор, а затем погрузили их безжизненные тела обратно в лодку, — клеветнически заявляли на весь мир враждебные голоса.

Наши люди никогда не вредили заложникам… Мы осуждаем действия русских. Они руководствовались расизмом, руководствовались ненавистью к чернокожим. Это лицо новой России. В будущем, если мы захватим русских, они встретят ту же участь, что и они осуществляют…»