Подарок девушки по вызову - Михаил Серегин Страница 2

Высокий, седой, несмотря на далеко не преклонные годы, мужчина в сером пиджаке и с черным портфелем в левой руке вошел в просторную гостиную, где, облаченный в легкую белую рубашку и светлые брюки, уже ожидал его Церетели.

На смуглом лице хозяина дома было написано откровенное волнение, он поминутно поправлял мягкий воротник и гладил щетинистый подбородок, уже заплывший, невзирая на несомненную молодость Мамуки, первым и весьма основательным жирком.

— Ну как, Мыхаил Ынокэнтич? — быстро спросил он. — С чем пришли?

— Мамука Шалвович, — проговорил визитер, неторопливо усаживаясь, — вы сами понимаете, что я не просил бы личной встречи в случае, если бы все было легко и просто. Мы тщательно проанализировали ваши пробы по самой дорогой и основательной технологии, и результат…

Церетели окаменел.

— ..к сожалению, результат не тот, какого мы оба хотели бы.

— То есть я… — глухо выговорил Церетели.

— Не стоит отчаиваться, Мамука Шалвович. В наше время, когда медицинская наука развивается с поразительной быстротой, вы с вашими деньгами имеете неплохие шансы поправить свое здоровье и даже достигнуть полного излечения.

— Значит, у меня этот самый СПИД, которым я так пренэбрегал, да? — медленно произнес кавказец.

При этом почти весь его грузинский акцент непонятным образом улетучился, и речь приобрела ту гладкость и правильность, которая недоступна и многим русским. — Да?

— Причем не в первой стадии, — сказал Монахов. — Судя по всему, вы были инфицированы около двух лет назад.

— Значит, я скоро умру?

— Зачем так мрачно?

— Ну а как жэ?

Перед глазами Церетели, стремительно сменяясь, как в калейдоскопе, мелькнули кадры телерекламы, лишь недавно исчезнувшей с голубых экранов: молодой, стильно одетый мужчина — судя по всему, преуспевающий коммерсант — строгая складка черно-белых губ и незамысловатые сдержанные слова:

«Недавно я ездил в круиз. Красивые города, красивые женщины. В общем, когда я вернулся, у меня обнаружили СПИД. Теперь я мертв. Очень жаль».

На словах «очень жаль» строгое лицо мужчины отдаляется и оказывается фотографией на черном надгробном камне.

— Как же? — снова повторил Церетели и выпил коньяка не так, как пьют кавказцы — смакуя, а по-русски — залпом и не распробовав букета, да еще прямо из горлышка бутылки.

— Нужно лечиться по новейшим методикам. Езжайте в США или Западную Европу, и там…

— Какие США, слющь, какая Европа? — перебил его Церетели. — У мэня тут дел не разгрэсти, а ты — Европа. К таму же я слишал, в Расыи лэчат нэ хуже и даже лучьше.., какие-то новий препарат.., в общем, так, Манахав.., я плачу тэбэ бабки, и ты уж будь добр в самом скором времени побеспокоиться, как быть. Ты же все-такы прафэссор мэдицынских наук, да? У тэбя цэлая контора мэдикаментозная, а? Ты же спэцалыст, ядроный карас! Зря, что ли, я тэбэ бабки плачу?

Монахов потер лоб и посмотрел на Мамуку Шалвовича.

— Вы говорите — деньги? — тихо спросил он.

— А что, у тебя есть что прэдложить?

— Да. Новейшие разработки на практическом материале. Но это стоит очень дорого. Возможно, слишком дорого даже для вас, потому что все упирается не только в деньги.

Церетели перегнулся через стол и впился в сумрачное лицо профессора пылающими черными глазками:

— Сколько?

— Я думаю, не меньше пятидесяти-семидесяти тысяч долларов. Потом будет виднее. Плюс…

— Плюс шьто? Да гавари же, нэ тяни ишяка за яйца!

— Плюс жизнь одного человека, — негромко проговорил Монахов с непроницаемым суровым лицом, холодно и твердо глядя на напрягшегося и заерзавшего на стуле Церетели…

* * *

Напомним, это было девятнадцатого июля. Через полтора месяца после того, как лучший друг Ильи Свиридова Дима Кропотин демобилизовался из армии, честно потратив два года жизни на выполнение патриотического долга перед Родиной.