Пиранья. Алмазный спецназ - Александр Бушков Страница 19

– Ну, это вы зря, ребята, не надо меня так уж пужаться...

– Береженого бог бережет, – ответил на той же мовеусатый. – Грицко, посмотри девку...

Тот, что стоял слева от него, осторожно приблизился кпостели, присмотрелся, потряс Анку за плечо. Она отмахнулась, не открывая глаз,пьяным голосом, невразумительно обложила его в три этажа с мезонином,повернулась на другой бок и натянула простыню на голову.

– Вроде пьяная в сиську...

– Все равно, посматривай, – распорядился усатый. –С этим типом осторожность не помешает. Как жизнь-то, Мазур?

Мазур смотрел на него. В голове привычно шла канцелярскаяработа, можно бы сказать, жужжала, щелкала и мельтешила карточками некаякартотека. Где-то он видел и этот поворот головы, прочно сидевшей на крепкойшее, и фигуру, и лицо, вот только усы, такое впечатление, были гораздо меньше.Если их мысленно и обстричь наполовину, поменять прическу... Некая операция?«Каскад», «Кондотьер»? «Шквал»? «Амазонка»? Страна? Южный Йемен, Эль-Бахлак,Латинская Америка... Балтика, Черное море... Теплее!

– Между прочим, – с ухмылочкой сообщил усатый, –нормальный безвинный человек уже давно возмущался бы, законы припоминал,полицией грозил и о правах человека орал. А вы, герр Мазур, так спокойносидите, словно незнакомцы с пушками для вас в порядке вещей...

– А о чем беспокоиться? – пожал плечами Мазур. –Денег у меня кот наплакал, часы скверные, на педрил вы не похожи...

– Веселый дядька, – осклабился тот, что бдительно стоялнад добросовестно похрапывавшей Анкой.

– Еще бы, – сказал усатый. – Это ж Мазур, живаялегенда. Как начнет веселиться, оглянуться не успеешь, а уж полыхает что-нибудьсиним пламенем... – он поморщился, произнес тихо и даже, такоевпечатление, задушевно: – Степаныч, сука ты нелюдская, что ж ты мне всю малинуобосрал?

– Mнe ваши беспочвенные обвинения очень даже странны, –сказал Мазур. – Малина, между прочим, здесь категорически не произрастает.Это даже я знаю, хоть и живу тут пару дней...

– Спокойный, – прокомментировал тот, что оставалсястоять рядом с усатым. – Не понимает товарищ...

– Отнюдь, – тихо и серьезно сказал усатый. – Всеон понимает. А потому не нравится мне его спокойствие... Так. Под майкой,конечно, ничего нет. А вот... Ноги вверх.

– Не понял, – сказал Мазур.

– Да все ты понял, козел... Ноги задери, как там тебеудобнее. Ну, живо, а то мы сами проверим...

Мазур, вздохнув, задрал ноги. Широкие штанины сползли, и,разумеется, сразу открылась прикрепленная к правой щиколотке черная кобура с«Вальтером», небольшим, однако убойным. Заначка на черный день, фигуральновыражаясь.

– «Липучку» расстегни и пистоль аккуратненько стряхни напол, – приказал усатый. – Левой рукой. И не дури. Чуть что не так…Сам понимаешь, что к чему, не целка.

Мазур выполнил требование, при этом не почувствовав ровнымсчетом никакой утраты. В комнате и так оставалось еще целых четыре пистолета –три у белых и один в кобуре у офицера, слушавшего непонятную речь слюбопытно-отстраненным видом. Выбор богатый. Так даже лучше: сплошь и рядом,разоружив тебя, противник полагает, что ты стал менее опасным. Ну да, вон тототкровенно расслабился, когда кобура со стуком упала на пол. Но только неусатый...

И тут у Мазура в мозгу ослепительно вспыхнула нужнаялампочка, нужная карточка выпрыгнула прямо в руки...

– Ну как же, – сказал он спокойно. – Восемьдесятседьмой, Крым, учения «Тень». Капитан-лейтенант Стробач Тимофей Васильевич,советский подводный спецназ...

– Я и не сомневался, Степаныч, что профессионал тысугубый, – с непроницаемым лицом сказал усатый. – Было такое дело,были тогда еще и Советы... Независимой украинской державы тогда еще не было, ноположение, сам знаешь, поправилось с той поры...

– Ну да, ну да, – сказал Мазур. – Как сейчаспомню, Тимофей...

– Будь ласков – Т и м о ш. Давненько уже имя не коверкаю намоскальский лад...

Мазур покачал головой:

– Понятно все. Ще не вмерла Украина... Помню прекрасно, ты,Т и м о ш, и тогда, в восемьдесят седьмом, под коньячок что-то такое буровил,только в те времена оно выглядело достаточно мирно, опереточно, право слово. Атеперь, стало быть, процесс дошел до логического конца? Ну да, ты ж у нас изславного града Л ь в и в а, цитадели, так сказать...

– А не пора ли ему двинуть пару раз по организму? –спросил тот, что стоял рядом со Стробачем. – Не понимает, по-моему,человек своего положения...

– Сомневаюсь, – все так же тихо, серьезно и безмалейшей нервозности сказал Стробач. – Все он прекрасно понимает. Тот ещекадр.

– Чего ж придуривается?

– Вот это на данный момент и есть самая интереснаязагадка, – задумчиво сказал Стробач. – Когда в гости неожиданноприходят серьезные люди с пистолетами, а клиент начинает дурковать, объясненийэтому всего три. Первое – не врубается. Отметаем, не тот человек наш товарищМазур. Второе – стопроцентно уверен в своих тылах. Позволь усомниться, Степаныч.Ты тут совершенно нелегально, и прикрытия у тебя нет никакого... по крайнеймере, здесь и сейчас. Остается третье, самое вероятное: пытается получитькакую-то информацию, поскольку для него пока что многое неясно... А, Мазур? Нуладно, я не жадный. Будет тебе ясность. Вот этот ноусер – он небрежно дернулподбородком в сторону картинного офицерика – из полиции, если ты не понял.

– Ну, это-то я как раз понял, – сказал Мазур. –Тоже мне, ребус. Купленный полицай, яснее ясного... майор?

– Капитан.

– Стробач... – укоризненно протянул Мазур – Ну это ждешевка...Ты серьезный мужик... по крайней мере, по предыдущей жизни, по выучкеи службе. Мог бы и майора прикупить.

– Обойдемся без дурного шика. Тебе и капитана хватит.

– Капитан, – сказал Мазур уже по-английски, –интересно, и сколько этот тип вам платит? Он всегда был прижимист...

Капитан, сразу видно, прекрасно его понял, но вместо ответавозмущенно фыркнул, уставился с нешуточной обидой: ну, понятно, какойпроститутке приятно, ежели на людях ее род занятий в реальных выраженияхназывают...

Мазур покосился на экран. «Ориона» там уже не было, шланепонятная церемония с участием немалого количества военных и расфуфыренныхштатских, в основном темнокожих: то ли торжественно открывали какую-тобольничку или шашлычную, то ли просто тусовались с шампанским на денежкиэлектората.

– Ну, знаешь, каплей, это уже верх цинизма, – продолжалМазур опять-таки по-английски, – в твоем положении притаскиватьполицейского...

Стробач недовольно поморщился, но ответил на том же языке:

– Интересно, какое такое «мое» положение?