Человек с двойным дном - Владимир Гриньков Страница 19

Хирург недоверчиво посмотрел на Корнышева. Никаких следов от ожогов он не видел.

– Ожогов нет, – признал очевидное Потапов. – Но они должны быть.

– Их нужно нанести, – подсказал Нырков. – Вы, наверное, обычно дефекты исправляете. А здесь, наоборот, их надо создать.

Хирург посмотрел на Корнышева.

Тот молчал.

– М-да, – протянул хирург. – Вот так задачка.

Кажется, он растерялся.

– Лицо ему подправить, – сказал Потапов как ни в чем не бывало. – И по телу немного – тоже. Там у него следы от ранения. Огнестрел. Надо бы замаскировать.

– А вас не предупредили разве? – спросил Нырков. – Когда сюда везли. Что за работа будет, в смысле.

– В общих чертах, – пожал плечами хирург.

– Так приступайте, – подбодрил его Потапов. – Инструмент у вас с собой?

– Как вы себе это представляете? – непритворно изумился хирург. – У нас клиника специализированная на Плющихе. Там оборудование, инструменты, персонал…

– Нам Плющиха не подходит.

– А вы хотите, чтобы я оперировал здесь?! – взвился хирург, теперь он был похож на артиста Луи де Фюнеса стопроцентно. – Это ведь не шутки! Не тяп-ляп! Это настоящая операция! Вы понимаете? Это же ответственность какая!

Потапов спрятал руки в карманы брюк и покачивался с пятки на носок и обратно. Нервничал. Заметив это, хирург осекся. Убоялся собственной горячности. Он вздрогнул, когда кто-то тронул его за плечо, и резко обернулся. Это был Нырков.

– Нам надо, чтобы вы проделали все прямо здесь, – сказал он. – Мы перевезем сюда все, что вам потребуется. Хоть всю вашу клинику с Плющихи. Но мы не можем этого парня возить туда-сюда.

Хирург понял, что возражать бессмысленно. Все равно они сделают по-своему. С ним или без него. Если без него – это значит поссориться с этими людьми. А поссориться с ними он очень боялся.

– Хорошо, – сдался он. – Я должен его осмотреть. Наметить объем работы. И тогда мы можем приступать.

Нырков покровительственно похлопал собеседника по плечу и скомандовал Корнышеву, даже к тому не обернувшись:

– Раздевайся! Покажи доктору свои шрамы.

Корнышев не шевельнулся.

– Раздевайтесь, раздевайтесь, – обреченно произнес хирург.

Только тогда Корнышев сбросил с себя одежду и остался в одних трусах. Нырков и Потапов деликатно отошли к окну и сделали вид, будто поглощены разговором. Хирург осмотрел тело Корнышева. Особенно его внимание привлекли следы от пули: шрам от входного отверстия на груди и выходного – на спине.

– Чудесненько, – приговаривал хирург. – Тут я ничего сложного не вижу.

Потом вдруг взял в свои ладони лицо Корнышева и стал мять его осторожно, но настойчиво. Ощупал щеки, нос и подбородок, зачем-то за уши заглянул. Он суетился и выглядел испуганным. Корнышев даже подумал, что напрасно Нырков с Потаповым так давили на этого бедолагу. Мало ли что он теперь с перепугу натворит. Все-таки операция, нешуточное дело. Дрогнет рука, скальпель не туда пойдет…

– Вы не волнуйтесь, – шепотом произнес Корнышев.

Хирург замер. Он смотрел в глаза Корнышеву. И вдруг спросил, тоже шепотом:

– Вы – кто?!

Но тут приблизились Нырков с Потаповым, и вопрос остался без ответа.

* * *

Для Корнышева изготовили черную маску. Она формой напоминала очки, только очень большие, и закрывала едва ли не всю верхнюю половину корнышевского лица. Когда Корнышев надел эту маску, он в одно мгновение приобрел вид неприятный и отталкивающий. Всякий смотрящий на него подсознательно угадывал там, под маской, что-то страшное, чего видеть постороннему нельзя, а если вдруг такое несчастье приключится и увидеть доведется… Нет, лучше этого не видеть никогда.

– Красавец! – процедил сквозь зубы Нырков.

Потапов в очередной раз оценил задумку Корнышева. Вот такой якобы незрячий и частично потерявший память, как порой деликатно говорят, человек с ограниченными способностями, он на самом деле приобретал дополнительную степень свободы. Ему не надо было думать о том, что он обязан помнить, и о том, что надобно сказать в каждом конкретном случае. У него появилась привилегия не обращать внимания на то, кто как воспринимал его прежде и какие с теми людьми у него были отношения. Он мог не заботиться о том, чтобы вспомнить свои прежние привычки и пристрастия, которые на самом деле были присущи другому человеку – тому, кого сам Корнышев не видел и не знал.

По просьбе Потапова Святослав, не снимая маски, прошелся по комнате. Он то и дело натыкался на мебель и чертыхался, а ведь эту комнату он успел изучить достаточно хорошо, да и способность видеть потерял только минуту или две назад. Его зрительная память уже не срабатывала. Что уж говорить про поселок Красный! Правдоподобно будет выглядеть.

– Ты прожил в поселке Красный несколько лет, – инструктировал Корнышева Потапов. – Откуда ты туда приехал, чем занимался прежде – тут ты все забыл. Во время проживания в Красном ты выезжал в Москву… Хотя даже название города тебе позволительно не помнить. Тут на твое усмотрение. Вообще, чем меньше ты будешь помнить, тем лучше для тебя. Меньше риска ошибиться. Пускай баба твоя тебе память восстанавливает. Сама рассказывает о том, что было прежде. Не ты ей, а она тебе. Так безопаснее.

* * *

На следующий день хирурга снова доставили в особняк, но теперь гость прибыл не один, а с двумя помощниками: это были разбитной здоровяк-анестезиолог и молоденькая медсестра, бессловесная и малоприметная, как мышь. Гости долго переносили из фургона в одну из комнат особняка оборудование, какие-то чемоданы и коробки. Нырков и живущий во флигеле толстяк им помогали. Корнышева Потапов увел в одну из дальних комнат, объяснив, что до завершения всей этой суматохи и до прибытия генерала Захарова лучше бы Корнышеву не светиться.

В доме оборудовали операционную. В интерьерах особняка хирургические инструменты, похожая на летающую тарелку операционная лампа, непонятного назначения тубы и бутылки смотрелись чужеродно и устрашающе.

Приехал генерал Захаров, да не один, а с тем самым старлеем, который летал на выручку к двойнику Корнышева. Вдвоем они вошли в дом и наткнулись там на Ныркова. Тот проводил их в дальнюю комнату, услужливо распахнул перед гостями дверь, а за дверью были Потапов и Корнышев, и когда старлей увидел Корнышева – замер от неожиданности.

– Ты думал, он погиб? – скупо улыбнулся Захаров, обнаружив растерянность своего спутника. – Нет, это его двойника мы потеряли. А это – настоящий, он твой подопечный. Будешь его охранять.

Нырков привел хирурга. Тот держал в руках ноутбук.

– Я подготовил компьютерный вариант, – сказал хирург. – Здесь можно увидеть, как будет выглядеть…

Он нервничал, и его взгляд старательно обтекал Корнышева, так ни разу на нем и не сфокусировавшись.