Живой щит [= Гарпун для Акулы] - Сергей Зверев Страница 19

Помни о смерти, познай самого себя, ни за кого не ручайся…

Надпись на камне в Дельфийском храме Аполлона

Рекомендованный для дальнейшего прохождения службы в подразделения Генштаба, старший лейтенант Новиков отбыл в Москву.

Транспортник приземлился, грузно шлепнувшись на бетонку закрытого военного аэродрома, расположенного в ближнем Подмосковье. У трапа лейтенанта уже поджидал насупленный представитель Генштаба. Майор с изрытым оспинами лицом недовольно буркнул:

– Опаздываем, лейтенант! Быстро в машину!

Ни огрызаться, ни оправдываться Новиков не стал. Устроившись на заднем сиденье «Волги», он наслаждался неброскими пейзажами среднерусской полосы, по которым так скучал в горах и пустынях.

Десятый отдел Генерального штаба занимался вопросами экспорта советского оружия, подготовкой военных советников и обучением иностранных военнослужащих тактике партизанской войны. Служить в «десятке» было престижно и весьма выгодно с материальной стороны. Отправиться куда-нибудь военным советником означало обеспечить себя на долгие годы жизни.

Впрочем, о выгоде лейтенант не размышлял. Среди высоких потолков, деловито снующих людей, сверкающих надраенных полов и прочего великолепия боевой офицер, привыкший к спартанским условиям казармы или какого-нибудь сборного домика модульного типа, чувствовал себя не в своей тарелке.

Хмурый майор пошушукался с дежурным, передал сопроводительные бумаги и сухо бросил:

– Новиков, следуйте за дежурным.

Старлея вели по бесконечным коридорам Генерального штаба. Сопровождающий был молчалив, но приветлив. Он то и дело оборачивался и ободряюще улыбался:

– Сюда, пожалуйста!

Дверь отворилась. Маленький кабинет. Ничего лишнего: обязательный портрет, стол, несколько стульев у стены, пепельница под хрусталь на втором столике с придвинутыми двумя креслами.

Сопровождающий вышел, и Новиков остался один. Устроившись в кресле, он поправил узел галстука, одернул мундир. Мелодичный звон боевых наград нарушил тишину.

Ждать пришлось недолго. Грузный генерал-майор с нездоровым, отекшим лицом и старый знакомый Банников с погонами полковника на плечах, переговариваясь между собой, вошли в кабинет.

– Товарищ генерал, – обращаясь к старшему по званию, начал Виктор, – старший лейтенант Новиков…

– Садись! – остановил его генерал. – В кресло садись!

Сам он устроился за столом, предложил сигареты:

– Кури, лейтенант. Отвык небось от приличного курева-то?

Курево было поистине генеральским: «Данхил», лучшие сигареты в мире, как без излишней скромности заявлял поставщик английской королевы.

– Спасибо. После пайковых «Охотничьих» мне надо всю пачку выкурить, чтобы накуриться, – отказался Новиков.

– «Болотная смерть», – усмехнулся генерал. – Я ими сердце посадил. Из какой гадости их делают? «Планом» в Афгане не увлекался? – задал неприятный вопрос генерал-майор.

– Некогда было! – нахмурился Виктор.

– Расслабься, Новиков. Не напрягайся. Наркотиками особый отдел и военная прокуратура занимаются, – успокаивающе улыбнулся собеседник. – Проблема, понимаешь ли, новая возникла. Попривыкали к разной дури в Афганистане. Завели моду обкуриваться перед рейдами… – Обвислые щеки генерала дрогнули, и желваки заплясали на скулах.

«Что ты знаешь, штабная крыса, про рейды! Когда спишь на камнях и задыхаешься от недостатка воздуха в высокогорье, когда идешь по размолоченному артиллерией кишлаку и ноги твои скользят на кусках человеческого мяса, когда силы на исходе, а нервы сдают, тогда закуришь. Все закуришь: анашу, гашиш… Кто тебе дал право осуждать сломавшихся на этой войне людей?»

– Ишь, нахохлился! – заметил раздраженность лейтенанта собеседник. – Тебе ответственное дело поручить собираются. Отвечай на вопросы, а чувства оставь при себе. Значит, наркотики не употреблял?

– Нет…

– Командовал взводом, заменял командира роты?

– Так точно…

– Написал рапорт о направлении в Афганистан, хотя служил в неплохом месте?

– Написал! – с вызовом ответил Виктор, не понимая, к чему клонит хозяин кабинета. – Жир нагуливать по спокойным гарнизонам скучным показалось.

– С гонором лейтенант! – обернулся генерал к Банникову. – Самоуверенный!

Тот угодливо поддакнул.

– Распорядись принести нам чайку! – отослал хозяин кабинета своего порученца. – Тебя характеризуют как исключительно храброго, решительного офицера. Рекомендации командования однозначно положительные. Почему?

– Совершенными бывают только негодяи и сыновья генералов…

– Смело!

– У простого офицера, как и у любого человека, есть слабости, недостатки…

– И какие же они у тебя?

– Одна из моих главных жизненных заповедей, товарищ генерал, не открывать никому своих слабых мест.

– Ловко! – захохотал собеседник. – Держишь, лейтенант, глухую оборону. Молодец! Ну да ладно. Все мы были молодыми и горячими. Потом прыти поубавилось… Теперь давай ближе к делу. – Генерал явно хотел перевести беседу в непринужденное русло. – Ситуация в армии и стране очень сложная. Скрывать не стану, наше руководство, – он поднял глаза на портрет, – проводит рискованный эксперимент над обществом, страной и, конечно же, армией. Я по долгу службы занимаюсь связями с нашими союзниками в странах «третьего мира». Ближний Восток, Африка, Латинская Америка. Лекцию о международном положении читать тебе не стану, но скажу: позиции мы свои сдаем!.. А ты не стесняйся, задавай вопросы! – по-отечески ласково произнес генерал. – Политики могут болтать все, что угодно, о новом мышлении, перестройке, конверсии. Работа у них такая – языками молоть. Мы же обязаны сохранять величие державы, оберегать безопасность страны! Мы, профессиональные разведчики, лучше других видим надвигающуюся катастрофу. Мир построен на противоборстве двух сверхдержав. Одна половина этого мира принадлежит нам!