Тоннель времени - Сергей Зверев Страница 19

– Э, откуда я тебя знаю? – насторожился вдруг Бариев, бросая под ноги кость и делая большой глоток из банки. Все это он делал, не сводя глаз со Стольникова. Он брал паузу, чтобы напрячь память.

Капитан мог бы сказать Бариеву откуда.

1999 год. Харачой. Группа боевиков обстреляла колонну самарского ОМОНа по классической схеме: выстрел из гранатомета в головной «ЗИЛ», выстрел из гранатомета в замыкающий «ЗИЛ» и шквальный автоматический огонь по остановившейся колонне. Боевиков было немного, около пятнадцати. Собственно, потом выяснилось, что нападение было спонтанным, боевики возвращались к перевалу Харами и не смогли побороть искушение отвести душу. Это был 1999-й, спустя год они вжались бы в камни и молили Аллаха, чтобы их не заметили. Но в 1999-м все было проще, они еще чувствовали себя хозяевами на юге Чечни. Расстреляв по три магазина каждый и выпустив около десятка гранат, банда, в которой был и Бариев, снялась и стала уходить к перевалу. Но полевой командир предполагает, а господь располагает: в это же самое время от перевала Харами возвращалась с задания группа Стольникова. Капитан вел людей к реке Аксай близ Дарго, чтобы их подобрали вертолетчики.

Грохот выстрелов в пятистах метрах от места посадки «вертушек» застал Стольникова почти врасплох. Полагая, что на расположившуюся в засаде бандгруппу напоролось подразделение группировки, Стольников поспешил на помощь. Он вывел людей к Аксаю вовремя, «вертушки» должны были прибыть через четверть часа, и этот бой указывал капитану только на одно: банда тоже ждала вертолеты. Стольников связался с бригадой, уяснил для себя, что бой под Харачоем – не запланированная операция, а стихийное бедствие, и решил действовать по обстановке. В любом случае он на земле нес ответственность за посадку «вертушек». Развернув взвод, он вышел к месту столкновения и обнаружил пылающую колонну ОМОНа. И в ту же минуту их атаковала отходящая группа бандитов. Бой был короткий. Не ожидав встречи, бандиты шли с «открытым забралом», в полный рост и, увидев русских, даже не залегли за камни. Скатывающихся с пригорка разведчики расстреляли как мишени в тире. И лишь один из них, огромный, как медведь, швырнул в Маслова автомат с пустым магазином и прорвался сквозь цепь разведчиков. Стольников в запале приказал добивать группу и собирать оружие, а сам бросился в погоню. Он настиг Бариева, когда тот едва успел остановиться на краю обрыва.

– Отпусти, – процедил тогда бандит. – У меня баксы есть. Хорошие баксы, настоящие. Здесь десять штук, командир, – и Барив отстегнул с пояса сумку. – Это твоя зарплата за год. Никто не узнает. Дай уйти и стреляй в воздух. Река унесла тело. Все по-честному.

Сумка шлепнулась Стольникову под ноги, оставалось только поднять.

– Какой щедрый подарок, – ухмыльнулся Стольников. – Только разве это по-честному?

Он ударил ногой по сумке, и она улетела за край обрыва. Шумный поток тут же подхватил ее. Саша посмотрел на рукоятку ножа на поясе бандита и с визгом расстегнул замок-молнию на «разгрузке». Двинул плечами, и она тяжело рухнула ему под ноги. Посмотрел в глаза боевику, и еще раз – на его нож. Наклонился и потянул из ножен на бедре свой.

– Вот так будет по-честному. Чтобы ты потом не говорил, что купил капитана Стольникова за десять штук.

Резкий плевок вылетел из густой бороды Бариева, и он выдернул из-за пояса нож.

– Хотел в живых тебя, сука, оставить, – прохрипел он, не вытирая слюны с бороды, – но ты очень упрямый…

Дамасская сталь несколько раз сходилась, высекая искры, в конце концов Стольникову удалось достать Бариева. Сначала он полоснул его по животу, потом лезвие распластало предплечье бандита. Рана была широкой и опасной. Кровь широкой волной хлынула из раны, и Бариев машинально прижал ее к себе; вскоре камуфлированные брюки его стали одноцветно-черными от крови. Лицо бандита побелело.

– Черт с тобой, тварь… – с ненавистью прошептал он, выпуская из руки нож. Клинок упал, и Бариев, чтобы не давать Стольникову шанса завладеть трофеем, из последних сил толкнул его ногой. Нож отправился вслед за сумкой.

– Мы еще встретимся, капитан, – тихо произнес он, когда его, безвольного, перевязывал санинструктор Ермолович.

– Встретитесь, встретитесь, – успокоил его Тарасенко. – На том свете.

– Раньше, думаю… – едва слышно процедил Бариев и посмотрел в глаза капитана.

Через год трассер пронзит ранец огнеметчика Тарасенко, и огненный шар спалит бойца на глазах Стольникова. Это будет за десять минут до того, как группа войдет в лабиринт, ведущий в Другую Чечню. Бариева капитан заберет с собой в вертолет и сдаст вместе с остальными пленными представителям военной прокуратуры. Уже в Ханкале, куда направятся «вертушки».

– Бариев, – ответит бандит, отвечая на вопрос помощника военного прокурора, и с земли, рядом со взлетной полосой, вновь посмотрит на Сашу. – До встречи, капитан.

– И тебе не хворать, – ответил Стольников.

– Я найду тебя.

– Не советую.

И вот теперь Бариев стоял перед ним, пытаясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах судьба свела его с этим высоким, крепким русским в первый раз.

Между тем второй, что спускался, приблизился и жестом попросил прикурить. На вид ему было лет тридцать. Типичный кавказец. Безусловно, спортсмен. Тяжелые, крепкие ноги, торчащие в стороны сломанные уши. Приплюснутый нос. «Борец. Вольник», – заключил Стольников, поднося к его лицу сигарету для прикурки.

– Э, я вспомнил…

Стольников даже не посмотрел на Бариева в этот момент. Он думал, что делать дальше. Жулин с Ключниковым и Айдаровым уже, наверное, обошли «Мираж» и вошли через западные ворота.

Бариев обрушил тяжелую руку на плечо Стольникову. Прикуривающий от сигареты Стольникова кавказец едва не выронил сигарету, грубо выругался в адрес Бариева и снова состыковал кончики сигарет.

– Капитан Стольников!

– Черт!.. – вырвалось из уст Ждана.

Капитан одним движением воткнул окурок в глаз борцу. Вторым – пробил Бариеву носком ноги в колено.

– Сука!.. – прокричал последний, отшатываясь назад и хромая. – Я же тебе говорил, что мы встретимся!..

– А я разве возражал?

Стольников желал сейчас только одного – чтобы шум у входа не привлек еще чьего-то внимания. От Ждана помощи ждать не приходится, а одному против двоих врагов, один из которых теперь хотя бы и одноглаз, долго не простоять.

Волноваться было из-за чего. От нестерпимой боли борец взвыл, а потом продолжил орать, выкрикивая чеченские фразы, не останавливаясь. Одной рукой он держался за лицо, а второй искал на поясе какое-то оружие. Но капитан не видел никакого оружия. Бариев же замешкался всего на мгновение. Болевой шок отступил, осталась просто боль, но по сравнению с болью борца это был пустяк, а не боль.

Оружия на себе Бариев не искал. Значит, его просто не было. А потому Саша, оставив высокого, под два метра, кровника, бросился к борцу. Если человек ищет на себе оружие, значит, оно у него есть.