Антикиллер 5. За своего... - Данил Корецкий Страница 18

– В упор стреляли, меньше метра, – буркнул он.

– Дробовик?

– Да. Гильза пластиковая, двенадцатый калибр, под охотничий гладкоствол…

«Жигуль» изнутри залит кровью, на заднем сиденье полулежала женщина с открытыми глазами. Выше лба практически ничего не было, но Лис узнал ее.

– Где пацан?

Карпенко махнул рукой в сторону обочины.

– Ножом добивали…

– Б…дь, – не выдержал Лис.

Ноги сами понесли туда, где за деревьями возились серые фигуры, а по траве шарили пятна света от карманных фонарей.

– Не надо, Михайлыч, там работают сейчас. Да и… Лучше не надо. Точно тебе говорю…

Он вроде бы помнил его пацана, Витьку, но как-то смутно. Сколько – семь лет? Черт. Семь! Это ж… Что-то перемкнуло одновременно в голове и в горле, будто он махнул залпом стакан неразбавленного спирта. Даже в воздухе чем-то таким повеяло, спиртным… Но это всего лишь был судмедэксперт Рачков. У него лицо старого пропойцы и интеллигентная профессорская бородка. И еще печальные глаза сенбернара.

– Ну что, Виктор Самуилович? Может, все-таки не он? – выдохнул Лис, понимая, что говорит глупости. – Может, другой какой-то мужик? Там же лица как бы и нет, а?

Рачков поморщился, махнул рукой.

– Вскрытие покажет, Фил… Чего ты от меня хочешь?

Шаркая ногами, он пошел к машинам.

– А «жигуля» так и не успел поменять, – проворчал над ухом Карпенко, как будто именно в этом было все дело. – Я думал, он там бабки вовсю зашибает в этой своей охране, давно уже пересел на что-то более приличное… Чего ему сдался этот «жигуль», Михайлыч?

– Не знаю, – сказал Лис. – Значит, не зашибал бабки…

Еще одна серая фигура приблизилась к ним, раскачивая в руке горящий фонарь. Это капитан Глушаков, он сегодня в следственно-оперативной группе.

– Ну и утречко выдалось, товарищ подполковник! Надо же, такое зверство! Просто в голове не укладывается…

Он посмотрел на Лиса, замолчал.

– Докладывай, Глушаков, – сказал Лис.

– Ну… Мы тут, значит, осмотрели предварительно… – Глушаков прокашлялся. – В общем, разбойное, к бабке не ходи. Деньги, телефоны – все забрали. Даже мелочь выгребли, похоже. Их местный обнаружил, вон там сейчас сидит.

Он кивнул в сторону освещенного микроавтобуса.

– Говорит, вроде какие-то выстрелы слышал под вечер, но здесь частенько перепелов бьют на поле, ну, вроде как не придал значения. А ночью, под утро уже, наткнулся на машину…

– Что он здесь делал ночью?

– Типа сторожа, говорит. Фермеры нанимают, чтобы поля не потравили…

– А кто травит?

Глушаков пожал плечами.

– Не знаю. Цыгане, может…

Помолчав, он добавил:

– По беспределу все сделано, Филипп Михайлович. Сто пудов наркоманы обколотые какие-нибудь. Вон, даже мальца не пожалели… «Золотую Милю» надо трясти, где у них главный притон… Цыгу там, Василису и всех прочих.

Лис очень хорошо представлял себе, как он заталкивает этому наркоману (или наркоманам) ствол двенадцатого калибра в задницу и нажимает спуск.

– Хватит, – сказал он сам себе и выдохнул.

– Что? – не понял Глушаков.

Лис взял у него фонарь и выключил. Уже рассвело. На востоке, в стороне Степной, поднялся оранжевый солнечный диск, обещая жаркий день. С трассы, сверкая хромом и отполированными черными боками, свернул служебный «мерседес» Глазурина. За ним на почтительном расстоянии пылил фургончик городской службы теленовостей.

– Ну, все, сейчас начнутся пляски с бубном. – Лис повернулся к Карпенко: – Следы все успели снять? Сейчас затопчут…

* * *

Насчет Гусара уже в курсе. Напротив дежурки в уголке поставили столик, там его фотография в траурной рамке и букетик тюльпанов. Только осталось уже мало тех, кто с ним плотно работал. Молодые заходят, смотрят – еще один пенсионер ушел из жизни… Дело житейское. Правда, тут злодейское убийство, это кое-что меняет, но полицейские притерпелись к злодействам.

– Да я на минуту буквально отъеду, Филипп Михайлович! – Глушаков едва поспевал за Лисом.

– Нет. Получишь задание, отработаешь, доложишь – тогда отъезжай!

В коридоре Комаров с Гнединым, обсуждают что-то. Увидели, к стеночке прижались, смотрят.

– Здравия желаем, товарищ подполковник… А почему это дело на нас повесили? Это же за городом, пусть краевики раскрывают…

– Создана бригада, в нее вошли наши сотрудники. Связи-то все замыкаются на город, – холодно объясняет Лис. Но его не понимают.

– А что, у нас своих дел мало…

– Это не обычное дело, – цедит Лис. – Это же свой! Нашего коллегу убили, со всей семьей! Не понятно, что ли?!

– Ну да, ну да…

А что им Гусар? Кто он им? Никто. Гусар был опер, а эти два охламона – куклы фанерные. Когда Гусар еще работал здесь, он их просто не замечал. Не потому, что молодые-зеленые. Они другие. Разный уровень, разные вселенные. Все разное. А вот с Глушаковым они как-то даже сцепились всерьез. По «колдунам» когда работали… Или нет? Или по Валету?

Глушаков идет следом.

– Да мне на рынок только заскочить, Филипп Михайлович! Должок получить нужно!

Лис скрипит зубами. Глушаков крышует кое-что на рынке. И даже не считает нужным делать из этого тайну. Мир перевернулся.

– Ты же начальник отделения по раскрытию убийств! Убили сотрудника! Оперативка сейчас! Какой, на фиг, рынок?!

– Что, и в туалет зайти нельзя?

Прикалывается он, что ли? Лис оглянулся на Глушакова, тот действительно как-то жмется, с ноги на ногу переминается, махнул рукой.

– Иди в свой туалет, Глушаков. Через минуту чтоб все были у меня.

Зашел к себе. Хлопнул дверью. Походил по кабинету, сел за стол. Распирало. Натурально распирало, аж руки дрожали. Глушаков ему сто лет не нужен, на рожу его кислую смотреть… Но надо раскручивать маховик розыска. Гусара убили. Опера бывшего убили, товарища, всю семью его под корень… Надо ухватить след, пока не остыл, отработать все его новые связи, прошерстить этот «Стройсервис», а главное – старые концы поискать: может, освободился кто-то из бывших «крестников», да решил свести счеты… Поднять архивные дела, напрячь участковых, потрясти агентуру, со следаком переговорить. Много дел, очень много! Гладкостволы двенадцатого калибра проверить, владельцев оружия отфильтровать. Если сразу раскрутить колесо, тогда и результаты начнут появляться – по крупицам, по зернышкам… Ну, да курочка по зернышку клюет, а яичко вот какое получается. Беда в том, что никто не хочет бежать и искать по «горячим следам», – у всех свои дела, свои заботы, надо дать под жопу доброму десятку людей, чтобы раскрутить машину розыска…