Холодная ярость - Дмитрий Петров Страница 18

Но чего в магазинах «Интим» нет – так это фильмов с насилием и с детской порнографией.

– Потому что владельцам это невыгодно, – пояснил Вербин, пожав плечами. – Детское порно – уголовщина, и тут не о чем спорить и незачем звать экспертов.

Каждый владелец магазина это отлично знает. Бизнес у него хороший, прибыльный.

Зачем ему так страшно рисковать? Выставишь на продажу один такой фильм, заработаешь лишних сто рублей, а за это потеряешь все, да еще сядешь в тюрьму.

Нет, они таким не торгуют.

Но Марина не собиралась так легко сдаваться.

– Но где же еще могут продавать такие кассе – приглашая собеседника к размышлению, спросила она. – Рассмотрим ситуацию. Дано: в Ун-чанске есть примерно сто человек, которые очень хотят и могут покупать видеокассеты с детским порно. Спрашивается: куда они могут пойти со своим желанием и своими деньгами? Ответ: туда, где продается нечто подобное этого же профиля. То есть в секс-шопы.

– Ты думаешь, что в шопах эти кассеты продаются нелегально? – усомнился Вербин. Потом задумчиво добавил:

– Впрочем, почему бы и нет? Всякое бывает, за всем не уследишь. Нужно проверить, ты права.

Марина торжествовала – начальство окончательно одобрило ее план действий.

Но на лице Вербина застыло тягостное выражение – он о чем-то напряженно думал.

– Вот что еще, – наконец проговорил он недовольно. – План твой хорош, но кто его будет исполнять? Ходить по секс-шопам и прикидываться из-вращенцем, готовым купить за любые деньги детское порно… Кто это будет делать? Не ты же, тебе нельзя, никто не поверит.

Да, об этом Марина не подумала. Кто же в самом Деле поверит в то, что молодая красивая женщина всерьез интересуется такими вещами? Хоть на тебе и не написано, что ты сотрудник милиции, но все же…

– Ладно, – решил наконец Вербин, вставая, – распределимся так: ты пойдешь по всем школам го-Рода с фотографиями детей. Кстати, снимки уже готовы, утром можешь забрать. А по шопам пройдусь я. Где-то у меня валялась накладная борода.

Нужно будет почистить и расчесать.

Уже уходя, он обернулся к Марине:

– Сколько в Унчанске школ?

– Девяносто четыре, – без запинки ответила Марина. Это она, как бывшая учительница и сотрудник ИДН, знала назубок. – Семьдесят восемь полных средних и остальные – восьмилетки. За десять дней можно все обойти.

– За пять, – усмехнулся майор. – УВД взяло проверку на контроль, и областная прокуратура – тоже. Теперь будут требовать отчета каждый день. Так что на школы у тебя пять дней. Идет?

Дорога домой показалась на этот раз Марине очень короткой – она была окрылена. Еще бы! Ее первое расследование на новом месте оказалось серьезным – сама областная прокуратура взяла на контроль, это не игрушки. Чувство ответственности всегда ободряло Марину, еще со школьных ученических времен, когда она была бессменной старостой класса.

– Зачем тебе все это надо? – удивляясь ее рвению, говорили подружки, пожимая плечами. – Таскаться куда-то, отвечать за что-то…

Но Марина успела привыкнуть к таким недоуменным вопросам. Ее как раз всегда взбодряла ответственность. Это чувство стимулировало ее, давало новые силы, можно сказать – тонизировало.

Да еще сам Вербин вызвался ей помочь! Можно сказать, что они вдвоем будут работать над этим делом – разве не честь для молодой сотрудницы?

Ближе к дому вспомнила о том, что там сидит Вадим. Вот черт! Это сразу испортило все настроение, накатила усталость и отвращение к себе – почему она так слаба перед этим подлецом? Можно утешать себя, говоря, что терпишь его визиты только ради сына, но все равно как паскудно на душе! Уныло зашла по дороге в магазин, постояла у прилавка, вспоминая, какое вино любит Вадим. Ах да молдавский кагор, как же она забыла… Вадим как красна-девица, любил всякие сладости, в том числе и сладкие вина. Потом пересчитала деньги в кошельке – до следующей получки оставалось совсем мало. Обидно, но нужно купить еще шоколадный тортик, а он дорогой. Теперь придется до конца месяца не обедать днем, терпеть до вечера. Но если не купить угощение для Вадима, он будет воротить нос, будет недоволен и станет еще противнее. Еще не захочет прийти в следующий раз, и Артемка будет расстраиваться. А ему нельзя расстраиваться – в школе и без того большие нагрузки…

Дома все выглядело весьма благостно: Вадим с Артемом сидели на диване, собирая картинку из картонных пазлов. Картинка получалась красивая – что-то из восточной жизни с минаретами и седобородыми стариками в ярких чалмах.

– Уроки сделаны? – коротко спросила Марина, заглянув в комнату. – Точно сделаны? Все? Ты проверил?

Она старалась не смотреть на Вадима. Повернулась и ушла на кухню. Когда приходит папа, Артему мама не нужна, он весь поглощен общением с Вадимом.

Приходящий папа…

В общем-то Вадим неплохой отец. Он всегда что-нибудь приносит Артему, охотно дает деньги на покупки для него. И вот сейчас тоже – сидит там, старательно складывает пазлы. Ладно уж, слава богу, что хоть так. Работая в ИДН, Марина видела отцов и похуже. Гораздо хуже, если честно сказать…

Она наскоро поужинала, ревниво прислушиваясь к звуку голосов из комнаты, к счастливому смеху Артема. Потом взглянула на часы и заторопилась. Скоро десять часов, Артему пора спать. Вадим всег-Да укладывает сына, когда приходит, читает ему на ночь сказку. Артем заснет в четверть одиннадцатого – это точно, потому что мальчик страшно устает за день.

Марина приняла душ и быстро уложила феном волосы попышнее. Потом уселась перед зеркалом и сделала вечерний макияж – Вадиму нравится, когда она выглядит чуточку вульгарной…

«Интересно, он Ленку Подосину тоже заставляет красить морду погуще? – вдруг пришла издевательская мысль. – Можно себе представить, какая получается у Ленки рожа!»

Накрасившись, минуту в задумчивости постояла перед зеркалом. Вздохнула: попробуй после полного рабочего дня выглядеть свеженькой и аппетитной…

– Теперь сойдет, – решила она, окончательно запрезирав себя после всех приготовлений.

Но отказаться от этого тоже не могла, хотя и ругала себя за такую типично бабскую черту. Ведь ушел от тебя муж, дура, ушел к другой! Так зачем же ты каждый раз так упорно хочешь произвести на него впечатление? А вот зачем: чтобы смотрел на бывшую жену и облизывался. Чтобы видел, какая она красивая. Пусть смотрит и с тоской думает о том, что потерял, чего лишился по собственной воле!

Марина поставила на стол бутылку купленного вина, открыла ее, развернула тортик. Потом зашла в комнату Артема, где мальчик лежал, уютно свернувшись под одеялом, и слушал, как папа читает очередную сказку. Впрочем, сказка не заставила мальчика забыть о важной для него вещи. Увидев вошедшую маму, он хитро сощурился и спросил: