Оружие возмездия - Олег Маркеев Страница 18

По идее всё и все должны были встать на уши и скрести когтями землю, но никакого серьезного противодействия диверсанты не встретили. Перестройка вошла в стадию крайнего бардака, всем на все уже было наплевать, и местная власть больше боялась распоясавшихся национал-демократов, чем мифическую разведгруппу врага. Белорусы совершили марш по заданному маршруту, по их следам шли проверяющие, опрашивая местное население, но никто группу не засек.

Без особых проблем обе группы, слившись в единую — кодовое обозначение «Д-13», — подкомандой Максимова просочились в Вентспилс и затаились, ожидая команды на атаку.

Цели для диверсий Максимов получил в самом начале операции. И пока спецназы ползли на брюхе и бежали рваным маршем в район встречи, люди Максимова разведывали подходы к объектам и искали лазейки для агентурного проникновения. Рэксов из спецназа планировали использовать в качестве грубой ударной силы, сами решили действовать обаянием и хитростью.

С библейских времен все разведки работают по формуле «вино, женщины, деньги». Возможны суррогатные варианты — «наркотики, мальчики, слава», но это для особо утонченных извращенцев из высших эшелонов. Для вербовки здорового большинства смертных вполне достаточно халявной выпивки, стандартного секса и небольшой суммы на мелкие расходы. И как показывает многовековой опыт спецопераций, именно рядовые законопослушные граждане, не отказывающие себе в скромных земных утехах, и представляют главную угрозу для собственного же государства.

О Пеньковском, Филби, Гордиевском и Эймсе знает весь мир. А сколько неизвестных, «малых мира сего»: секретарш, садовников, водителей, интендантов, профессоров и полицейских, сболтнувших по пьянке, проболтавшихся в любовном угаре или банально за тридцать сребреников в местной валюте выдавших то малое, что было им известно? Не счесть. Но великое — в малом. Крупицы информации оседают в аналитических отделах, где тонны информационной пыли рано или поздно превращаются во взрывоопасную смесь. Стоит отдать приказ — и спецназ рванется к намеченным целям с точностью и неумолимостью баллистических ракет. И эффект, будьте уверены, произведут, соответствующий сотням килотонн.

Водка открыла разведчикам двери на первый объект. По чьей-то злой иронии им оказался штаб местного погранотряда. Особый шарм состоял в том, что по случаю угрозы прорыва границы беглыми зеками отряд перешел на усиленный вариант несения службы. После трехдневного возлияния прапор-кинолог уговорил своего нового приятеля пойти служить в погранвойска. В приятели набился старлей Коля из группы Максимова, по липовым документам только что дембельнувшийся из танковой части под Читой. Коля по протекции прапора посетил отдел кадров отряда, где с успехом выдержал собеседование. Попросил два дня на размышление и ушел, предварительно отметившись в штабном туалете, где за вентиляционной решеткой оставил коробку. По сценарию учений, подарок считался бактериологическим фугасом с радиоуправляемым подрывом. Будь это не учения, а реальная война, после беззвучного хлопка в самом посещаемом помещении штаба на несколько секунд в воздухе повисло бы мутное облачко аэрозоля — и эпидемия холеры или бубонной чумы в несколько часов лишила бы боеспособности всю воинскую часть.

Для закрепления успеха планировалось вывести из строя узел связи отряда. Сил спецназа у Максимова хватило бы для классического налета, но рэксов решил задействовать на основном объекте. Старлей Коля влил в прапора двойную дозу, после чего стало известно, где находится колодец с кабелем связи. Мину пристроили туда средь бела дня, прямо на глазах у бдительно спящего наряда КПП.

Основным объектом учений считался Вентспилсский нефтяной терминал. В брежневские времена его построил большой друг всех коммунистических вождей миллионер Арманд Хаммер. Советская нефть американскими насосами закачивалась в танкеры под панамскими флагами и развозилась по странам НАТО. Мирное сосуществование и взаимовыгодное сотрудничество в классическом виде.

Против нефтяного терминала «в стране условного противника» армейская разведка применила любовь. И объект был взят без единого выстрела. Собой пожертвовал капитан Свиридов, за иссиня-черные блудливые глаза прозванный в отделе Яшкой Цыганом. Чем он брал баб, никто понять не мог. Но брал, сволочь, намертво. Причем действовал как оружие массового поражения. Пока охмурял намеченную жертву, умудрялся разбить сердца всем женщинам в радиусе прямой видимости. В Вентспилсе его целью была операторша насосной подстанции. Но Яшка, как божился, только ради подстраховки, охмурил еще и ее подругу-сменщицу

Максимов посмотрел на часы. Яшка уже час как находился в пультовой терминала. Как истинный джентльмен, он не стал отлеживаться в теплой постели, когда любимая женщина вкалывает в ночную смену. За силовыми шкафами в пультовой располагался жесткий топчан, на котором Яша, повинуясь приказу командира и зову молодой плоти, заблокировал операторшу. В реальной жизни нарушение режима порта могло незначительно сказаться лишь на демографической ситуации в городе, а по сценарию учений означало полный выход из строя насосного оборудования терминала. Что и должен был сымитировать Яшка, закрепив где только можно коробочки с надписью «мина».

А для любителей глобальных катастроф из Генштаба Максимов задействовал спецназ. В эту самую минуту ребята уже пробрались дюнами к забору порта и изготовились к броску. На минирование всего, что подвернется под руку, им потребуется не более десяти минут.

— Почему ты их назвал спортсменами? — неожиданно спросил Гусев.

— Белорусов? Так уж прозвали… — Максимов улыбнулся. — Они все время сидели в коллекторе под городским стадионом. Тепло, сухо, темно. Отоспались, наверно, на месяц вперед.

Полковник Гусев хмыкнул, но, по тому как зло блеснули его глаза, Максимов понял, что для кого-то этот смешок отзовется матерным ором. Ладно уж, можно проворонить подготовленных оперов, но не найти в маленьком городе десятерых коротко стриженых боевиков с оружием и взрывчаткой в рюкзаках — это надо умудриться.

— Ты один или с подстраховкой? — спросил Гусев.

— Конечно, с подстраховкой. Мой человек ждет у тайника. — Максимов взглянул на часы. — Если я не вернусь через две минуты, он уйдет.

— А сам не полезет?

— Исключено. — В своих людях Максимов был уверен на все сто.

— Пошли.

Полковник Гусев круто развернулся и первым пошел по дорожке назад, к могилам. Передвигался он так же легко и бесшумно, как и Максимов.

«Уважаю!» — подумал Максимов, вспомнив вырезку из «Шпигеля», украшавшую рабочий стол. Немецкие журналисты провели исследование, сколько пузатых военных служат в различных армиях мира. Таблицу, естественно, возглавляла родная «непобедимая и легендарная», намного опередив всяких латиносов и гвардейцев из эмиратов. Прирост живого веса начинался с прапорщиков, резко спадал на младших офицерах и круто шел вверх, соответствуя выслуге лет и званию. Старшие офицеры, как не раз видел Максимов, в люки бронетехники целиком не помещались и, командуя худосочным личным составом, гордо восседали на броне, как персидские цари на боевом слоне. Полковник Гусев явно не относился к здоровому мордатому большинству: остался сух и поджар, словно год назад окончил училище.