Стиль барса - Михаил Серегин Страница 18

Конторка, куда Лева завел Китайца, освещалась гораздо лучше. Это было довольно большое помещение, в глубине которого стоял большой офисный стол. За столом, развалившись в кресле и глядя затуманенным взором прямо перед собой, сидел Тяпа. Справа от него, на мягком стуле, сидел коротышка, держа на коленях «кольт», слева стоял длинный с «узи».

Лева подтолкнул Китайца в центр комнаты и остался стоять у дери.

– Юрий Николаевич, – коротышка тронул Тяпу за плечо.

Тот глубоко вздохнул, почесал бороду и неторопливо перевел взор на Китайца. Потом взял со стола визитку и прочитал: «Танин Владимир Алексеевич, частный детектив».

– Ну что, сыщик, – он снова взглянул на Танина, – вляпался ты в дерьмо по самые уши. Да еще вместе со своей телкой. Хреновые твои дела, сыщик.

Китаец давно уже понял, что Тяпе что-то от него нужно. Иначе его давно бы уже отметелили и выбросили где-нибудь в лесу. Или отдали бы в лапы этого садиста Серого, который с большим удовольствием вытянул бы из него все жилы. Плохо было то, что он даже не догадывался, какой у Тяпы может быть к нему интерес.

– Значит, решил заняться мной? – Устало улыбнувшись, Тяпа аппетитно зевнул. – Ан нет, не получилось, – осклабился он. – Кто тебя нанял?

– Это профессиональная тайна, – хладнокровно ответил Китаец.

Лева с коротышкой загоготали, а длинный молча растянул рот в ухмылке.

– А нужно тебе чего было? – Тон Тяпы стал снисходительно-пренебрежительным. – Или это тоже тайна?

Тяпа разразился новым зевком, а его подопечные – новым приступом оскорбительного хохота.

– Почти угадал, – Китаец насмешливо взглянул на Тяпу, – я ищу одного человека.

В нем крепла уверенность, что просто так его не убьют.

– Кого? – Тяпа всей пятерней почесал бороду.

– Дочь Крестовского, – ответил Китаец.

Скрывать и дальше цель своего появления от Тяпы здесь было неумно. Так, по крайней мере, он сможет выяснить, действительно ли Женя в лапах у бандитов.

– С чего ты взял, что она у меня? – искренне удивился Тяпа.

– Тебе это выгодно, – пояснил Китаец. – Олег Васильевич выдавил с завода твоего человека, и ты, чтобы надавить на Крестовского, похитил его дочь. Только это для тебя плохо кончится.

– Пытаешься мне угрожать? – хрипло рыкнул Тяпа. – Я бы на твоем месте не стал этого делать. Тем более, что ты ошибся, сыщик. У меня никого нет.

– Если это так, тебе бояться нечего. – Танин развел руками. – Отпусти нас, и дело с концом.

Все присутствующие громко заржали. Тяпа успокоился первым и поднял руку, чтобы утихомирить своих шавок.

– Ты меня развеселил, детектив, – нахмурив брови, сказал он. – Неужели ты думаешь так просто отсюда выбраться?

– Почему бы нет? – Танин пожал плечами.

И тут его в районе поясницы пронзила острая боль. Подскочивший сзади Лева что есть силы ударил его по почкам. Танин рухнул на колени. Лева схватил его одной рукой за волосы, а другой, в которой сжимал пистолет, за горло.

– Из-за тебя, ищейка хренова, погиб наш человек, – заорал он ему в ухо. – Ты за это ответишь, мать твою! Если ты отсюда и уйдешь, то только инвалидом.

Превозмогая боль, Китаец схватил Леву за локоть руки, сжимавшей горло, и сделал резкое вращательное движение, в результате которого нападавший оказался на полу, а Танин верхом на нем с пистолетом, приставленным к его голове.

– Не дергайся – убью. – Китаец с силой вдавил ствол пистолета в Левину щеку.

– Брось оружие, сука. – Длинный и коротышка щелкнули затворами.

– Не суетитесь, ребята, я пошутил. – Китаец бросил пистолет под ноги коротышке. – Он ведь первый начал.

Танин медленно поднялся и с силой пнул носком башмака Леве в брюхо. Тот поджал колени к подбородку и захрипел. Длинный кинулся на Танина, замахнувшись на него «узи», словно дубинкой.

– Цыц, Дохлый, – скомандовал Тяпа.

Длинный остановил занесенный над головой автомат и, сдерживая кипевшую в нем злобу, помог подняться Леве и вместе с ним вернулся на место.

– Строишь из себя крутого, сыщик? – Тяпа закурил новую сигарету. – Не советую.

– Что вам от меня нужно? – напрямую спросил Китаец.

– Ты должен ответить за смерть моего бойца.

– Твои люди сами его завалили, – покачал головой Китаец, – я здесь ни при чем.

– Ты в наших руках, и мы будем с тобой разбираться по нашим законам.

– Не пытайся мне вешать на уши лапшу, как какому-нибудь лоху, – потирая спину, сказал Китаец. – Если есть что сказать – говори. Нет – отпусти. Какой тебе смысл от моей смерти? Один только геморрой. Мои друзья обязательно будут меня искать, поднимут на ноги весь город. В ресторане меня видели. Парочка моих знакомых знает, что я интересовался тобой.

Тяпа молча слушал, пуская дым во все стороны. Китаец продолжал блефовать дальше:

– Так что, если ты меня кончишь, неприятностей тебе не избежать. Если же ты оставишь меня в живых, но изуродуешь меня или причинишь какой-нибудь вред моей секретарше, я тебе обещаю, что хоть ползком доберусь до тебя… Я слов на ветер не бросаю.

В голосе Танина сквозила такая холодная решимость, что смысл сказанного, наверное, дошел до Тяпы.

– Ладно, – он меланхолично махнул рукой, – посидишь здесь ночку, а я пока подумаю, что с тобой делать. Утром поговорим.

Тяпа нехотя кивнул Дохлому.

– Пошли, – тот ткнул Китайцу в спину ствол «узи» и повел его к выходу.

В дальнем конце ангара, куда Серый увел Лизу, Дохлый, приказав Танину встать лицом в спине, отпер одну из дверей и втолкнул туда Китайца.

– Отдыхай, сыщик, – со злобной насмешкой сказал он на прощание, запирая за ним дверь, – недолго тебе осталось.

* * *

Почти квадратная комната площадью метров тридцать, видимо, когда-то использовалась для хранения горюче-смазочных материалов. Здесь пахло бензином и соляркой, вдоль стен стояло несколько больших металлических бочек. Стены из неоштукатуренного силикатного кирпича, бетонные полы с валяющимися промасленными тряпками и обрезками досок, грязный топчан в углу, на котором, уткнув голову в колени, сидела Лиза, – все это освещалось единственной тусклой лампочкой, торчащей из стены.

– Танин, миленький. – Лиза вскочила со своего места и кинулась ему на шею.

Китаец прижал к себе ее дрожащее тело: несмотря на июньскую жару, в кладовке было сыро и прохладно. А может, Лиза дрожала больше от страха, чем от холода. Он снял пиджак и накинул ей на плечи.

– С тобой все в порядке? – он взял ладонями ее голову и посмотрел в заплаканное лицо.

– Кажется, да, – кивнула она, – теперь вообще хорошо: ведь ты со мной, – она слабо улыбнулась.