Чеченский след - Фридрих Незнанский Страница 18

На мехмат в МГУ он поступил с первого раза — и золотая медаль помогла, и рекомендации от райкома комсомола. Но, проучившись один курс, вдруг понял, что ничего особенного из него не выйдет: одной старательности и аккуратности без каких-либо сногсшибательных способностей не хватит, чтобы стать кем-то в математике. Он отслужил в армии — по счастью, попал в ГДР. В Германии он почувствовал запах денег — но только почувствовал: по-настоящему прикоснуться к более или менее крупным суммам ему не довелось. Вернувшись в Москву, Ковалев перевелся с мехмата на юрфак и благополучно его закончил. Он, однако, так и не успел добиться хоть какой-то ощутимой власти — началась перестройка, и кому-то из его бывших одногруппников, державших на него зуб, вспомнились его комсомольские заслуги.

Да и самому Ковалеву расхотелось стремиться куда-то, ловить журавлей в небе. Он понял, что при умелом ведении игры, будучи и обыкновенным следователем, он сможет заработать достаточно. Так что хоть уважения со стороны коллег он не добился, но расположение начальства завоевать сумел.

— Значит, Аслан Магомадов отрицает свое участие в операциях бандформирований?

— Естественно, — усмехнулся Ковалев, — это его единственный шанс — отрицать все подряд.

— А если это правда?

Ковалев покачал головой:

— Нет, это неправда. Магомадов был активным участником банды Бараева.

— У вас есть доказательства?

— Я представлю доказательства этого, не волнуйтесь.

— Значит, вы считаете, что дело моего подзащитного практически заранее проиграно? — Я решил косить под дурачка.

— Абсолютно, — с непоколебимой уверенностью кивнул Ковалев. — За одно только участие Магомадова в банде полевого командира Бараева ему не поздоровится.

— А если все-таки Магомадов будет оправдан? — зачем-то продолжал настаивать я, хотя давно было пора заканчивать эту бессодержательную беседу, больше похожую на бессмысленное переливание из пустого в порожнее.

— Это слишком невыгодно всем остальным, тому же Марченко. Никто не захочет вместо Магомадова оказаться на скамье подсудимых. Так что забудьте и думать об этом, — сухо и высокомерно ответил Ковалев, давая понять, что этот разговор надоел не только мне, но и ему тоже.

Что ж, думал я по дороге домой, в принципе наш разговор бесполезным назвать никак нельзя. Я еще раз взвесил в уме все, что мне удалось узнать.

Во-первых, я подтвердил свою версию, что во всем этом замешан Марченко, муж Елены. Вот до чего может довести ревность высокопоставленных мужей! Будем надеяться, я не перейду дорогу подобному ревнивцу, хотя, конечно, вероятность, наверное, велика.

Вторая важная вещь, которую удалось узнать, — они могут сфабриковать доказательства того, что Магомадов служил у полевого командира Бараева. Значит, они как-то связаны с этим человеком.

Честно говоря, я не слишком много о нем слышал — не хватает времени следить за событиями в Чечне. Мне было известно, что Мамед Бараев — довольно известный бывший полевой командир. Значит, надо узнать о нем побольше.

Я проехал еще пару кварталов, и глаза мои наткнулись на киоск «Крошки-картошки» — один из тех, что появились в Москве года два назад. Я их, правда, открыл для себя совсем недавно, но с тех пор пристрастился.

Припарковавшись возле тротуара, выстоял небольшую очередь (не только у меня это блюдо, оказывается, пользуется популярностью), заказал себе две, нет, кивнул я продавщицам, лучше три штуки, с грибами, с сыром и с сосисками, чуть поболтал с девушками, ожидая, пока картошка будет готова, и с удовольствием принялся за еду.

Небо вокруг незаметно приобрело сине-фиолетовый оттенок. В московском небе опять сгущались тучи.