Возвращение Пираньи - Александр Бушков Страница 18

Слушатели дружно промолчали – потому что в такой ситуациисказать, в общем, нечего. Дон Херонимо поочередно оглядел их – как теперьпонятно, умнейшими глазами, а не парторговскими, – встал:

– И вот еще что. Простите за небольшую дезинформацию,которой вас накормили на родине. Думаю, не обидитесь. Ваша цель – не озеро,обозначенное на карте Ирупанского каскада как объект два, а соседнее – объекттри. Маленькая лишняя предосторожность. Для вас это в принципе ничего неменяет, а вот конкуренту будет хороший сюрприз... Аста маньяна, сеньоры!

Он поклонился и вышел, за приоткрытой дверью послышался егоголос и серебристый смешок Кончиты. Вскоре появилась и она сама, с комическимужасом оглядела нетронутый поднос:

– За шпионскими делами не выпили ни глотка?

– Увы... – развел руками Франсуа. – Мало того, чтошпионские дела, так еще и спешка... Мы вас покидаем, Кончита, но в качествекомпенсации оставляем блестящего морского офицера сеньора Влада... – Оннаклонился к уху Мазура и шепотком сказал по-русски: – Не комплексуй, всеоговорено, утречком пришлю за тобой тачку, а до того времени считай, что здесьу тебя и стол, и дом... И вообще так надо...

И они с Кацубой вывалились прежде, чем Мазур успел ответитьхоть словом. Слышно было, как хлопнула стилизованная под испанскую старинудверь. Мазур ощутил неловкость, но, признаться, легкую и мимолетную.

– Итак... – сказала Кончита решительно инепринужденно. – Эта аскетичная комната с дурацким камином пригоднаисключительно для того, чтобы здесь о своих скучнейших делах совещалисьшпионы... Давайте пере... как это? Передискриминируемся?

– Передислоцируемся, – поправил Мазур, начинаяосваиваться.

– Вот именно. Нет-нет, поднос оставьте здесь, эти ужасныенапитки – тоже принадлежность «шпионской» комнаты. Там у меня есть все, а этовыпьет ваш очередной шпион...

– Кончита... – осторожно сказал Мазур, не вытерпев.

– Ага, боитесь? – Она выдернула Мазура за руку изкресла и потащила за собой. – Думаете, я не боюсь? Думаете, я легкомысленнаядура? Просто-напросто, Влад, меня заверили, что здесь нет ни единого поганого«клопика», а я успела уже убедиться, что дон Херонимо не бросает слов на ветер.Могу я в этом случае немного пошалить? Чтобы развеяться и забыть о шпионах...

Комната, в которой они оказались, предназначалась,безусловно, для более веселых и приятных дел, нежели шпионаж. Кончитапрямо-таки сунула Мазура в низкое мягкое кресло, словно плюшевого медвежонка,уселась рядом на столь же низкий диванчик, повела рукой:

– Берите фрукты, вот их сколько. У вас же, наверное, ничегоэтого нет? Снег, медведи... а водку в самом деле наливают в с...самовар, или ондля другого предназначен?

– Из него пьют чай, – сказал Мазур. – Насчет снегаи медведей вы немного преувеличиваете, Кончита, у нас есть много всякихинтересных вещей, помимо снега и медведей...

– Но ананасов-то не растет? И винограда тоже? Мне говорилдон Херонимо... Ешьте.

Мазур вежливости ради потянул с блюда кисточку почти черноговинограда. Кончита подобрала ноги, уперлась в колени тонкими руками, положилаподбородок на стиснутые кулачки и стала за ним наблюдать с непонятнымвыражением. Она была тоненькая, очаровательная, с огромными карими глазищами,и, как сплошь и рядом бывает, не верилось, что эту девочку можно примитивно купитьза деньги. Впрочем, Мазур с долей самокритичности признал про себя, что,несмотря на элегически-грустное направление мыслей, мысли эти ничуть непомешают ему довести происходящее до логического конца. Мужик есть мужик, ипишется мужик, аминь...

– Ты правда моряк? – спросила она с интересом.

– Правда.

– Интересно, а ты не пробуешь в глубине души меняжалеть? – спросила Кончита. – Терпеть не могу, когда попадаются такиевот... которые жалеют бедное падшее создание... А попутно все равно используют.

– Брось, – сказал Мазур. – И не думаю я тебяжалеть. Молодая, красивая, наверное, не бедная, зарабатываешь, могу побиться обзаклад, побольше скромного морского офицера...

– Ты и правда так думаешь? – Она пытливо всмотреласьему в лицо, удовлетворенно кивнула. – Правда. Дедушка у меня был брухо...как по-английски... колдун. Я кое-что умею, клянусь мадонной... А пистолет утебя с собой?

– Угадай, если умеешь, – сказал Мазур.

– Нету... Ну, тогда ты и впрямь серьезный человек – шпионбез пистолета опаснее шпиона с пистолетом, только дурачки, локо, мелкие людишкиувешиваются стволами... Может, мне что-то такое сделать? Может, ты чего-тохочешь?

– Я пока так посижу, – сказал Мазур. – Трудныйденек выдался.

– Тогда пей. Это «Кансильер», прошлого года, отличное...Возьми бокал и иди сюда, – подвинулась она.

Мазур сел с ней рядом, отпил из бокала и откинулся намягко-упругую спинку дивана. Смокинги. Роковые красотки. «Ла Палома», куда когопопало не пускают. А ведь не врали романы, все это есть, досталось же настарости лет...

Осторожно покосился на очаровательную соседку, безмятежноумостившую пышноволосую головку у него на плече.

– Ага-а... – протянула Кончита. – Ну, я верю, чтоты меня не жалеешь, только вот в глазах у тебя присутствует второй классическийвопрос... Как я сюда попала, а?

– Ты это тоже терпеть не можешь?

– Да нет, почему. Наоборот. Я, видишь ли, Влад, не пала, аподнялась. У родителей ранчо в Барралоче. Понятно?

– Не совсем.

Девушка недоуменно покосилась на него снизу вверх, что-то,видимо, сообразила:

– Ах да... Милый, это у гринго и в Мексике ранчо означаетпоместье. У нас, если поместье, это называется «финка» или «асиенда». А ранчо унас, да будет тебе известно, – это простая деревенская хижина. Стеныглинобитные, пол земляной, крыша – соломенная. Оценил? Во-от... Жутко подумать,что бы со мной было, останься я в Барралоче. – Она искреннепередернулась. – Потасканная корова с кучей сопляков и мужем-бурро...ослом. А как я живу теперь? У меня была рито. Как тебе объяснить... Рито – этоудача, фортуна, счастливый случай... Влад, ты почему такой напряженный?

Мысленно махнув рукой, Мазур сказал:

– Я сегодня, кажется, видел привидение.

– Случается, – ничуть не удивилась Кончита. – Ясама не видела, но они иногда показываются... Кто-то, кого ты убил?

– Нет, – сказал Мазур. – Жена. Ее убили.

– Ко-олепредо... – протянула Кончита.

– Что?

– Ну и дела... Здесь убили?

– Нет, там, у нас...

– Молодая или старая?

– Молодая. Как ты.

– Красивая?

– Очень.