Мгновение истины. В августе четырнадцатого - Виктор Носатов Страница 17

– Впредь будем осмотрительнее, – философски заметил Уильям.

– Суть не в словах, а в делах, – заметил Вернон, – наши люди словно помешались на германских и австрийских военных разработках, тащат их нам, словно все эти секреты продаются оптом и в розницу на рождественских распродажах. Вот и попробуй тут разберись, – указал он на стопки разнокалиберных по размеру бумаг, с трудом уместившиеся на столе…

Указав на карту, лежащую сверху, Вернон задумчиво сказал:

– Теперь и не знаю, что сказать об этом документе, который мы недавно получили от нашего давнего и довольно результативного агента «М» из Бельгии. Насколько я разбираюсь в морском деле, здесь хоть и малоопытной рукой, но указаны все существенные характеристики Боркума, маленького островка у побережья Фризии, который представляет важную часть стратегической позиции Германии в Северном море. Именно быстрый захват этого острова в случае возникновения конфликта с Германией составлял существенную часть его плана по противодействию немецкой морской угрозе. Схема, начерченная «М», показывает расположение каждой батареи с числом и калибром всех орудий, размещение складов боеприпасов, всех бомбоубежищ, наблюдательных постов и подготовленных в песчаных дюнах позиций для подвижных скорострельных 105-мм пушек, железную дорогу и мощеные дороги, предназначенные для перевозок войск и грузов. Здесь даже подробно обозначены и охарактеризованы радиотелеграфные станции – основная и вспомогательная, секретные телефонные кабели, протянутые от командного пункта гарнизона на континент – и отдельно подводные кабеля, пересекающие Боркум. Одним словом, вся оборонная система острова в полном объеме. К карте прилагается и подробный рапорт о мероприятиях, подготовленных немецкими военными для быстрого усиления гарнизона острова путем переброски из Эмдена войск и военных грузов…

– Что вы на это скажете, сэр? – победоносно взглянул он на Джилроя.

– Я, конечно, не специалист по морским крепостям, но, если позволите, взгляну.

– Прошу вас, сэр.

Капитан подошел к столу начальника и, подробно изучив карту и все нанесенные на ней записи, неожиданно спросил:

– Сколько вы заплатили за нее?

– Нисколько, – сухо сказал Уильям, – это работа нашего платного агента.

– Вот за этот документ я бы, без сомнения, выложил не одну тысячу фунтов, если бы, конечно, эти деньги у меня были.

– Вы правы. У меня есть несколько донесений по этому острову, и они во многом совпадают с информацией «М». Но это, к сожалению, чуть ли не единственный добытый агентурным путем документ, который не стыдно положить на стол Первому лорду Адмиралтейства, – удовлетворенно сказал Вернон и тут же с сожалением добавил: – Я уже неоднократно докладывал сэру Черчиллю о том, что в нынешний сложный период, когда наш маленький остров просто напичкан германскими шпионами и всякого рода авантюристами, мне просто не хватает людей, особенно специалистов. Нам хотя бы с десяток офицеров, разбирающихся не только в кораблях и морских орудиях, но и в фортификационных сооружениях, артиллерийских орудиях…

Об особенностях работы своей службы подробнейшим образом рассказал капитану Джилрою Мэнсфилд Камминг, руководитель британской контрразведывательной службы, который, так же как и Первый лорд Адмиралтейства, снисходительно относился к Вернону и его службе, ставя во главе угла контрразведку.

На вполне резонный вопрос капитана:

– Что делать, если мной заинтересуется российская контрразведка, могу ли я рассчитывать на помощь британского посла?

Уильям откровенно ответил:

– Ни в коем случае. В противном случае мы будем вынуждены от вас отказаться.

– Что же вы мне посоветуете?

– Ну, прежде всего не попадать в поле зрения генерал-квартирмейстерской службы Генерального штаба русских. И еще один совет: старайтесь обделывать все дела не лично, а желательно чужими руками.

Ознакомив капитана с основами контрразведки, Мэнсфилд отметил, что настоящий разведчик должен различать шесть «типов» иностранных агентов: путешествующий, или разъездной агент, работающий под прикрытием коммивояжера, путешественника-яхтсмена или журналиста; стационарный агент, собиравший новости и служивший «почтовым ящиком», в их число входили официанты, фотографы, учителя иностранных языков, парикмахеры и владельцы пабов; агенты-казначеи, финансировавшие агентов; инспекторы или главные резиденты; агенты, занимавшиеся коммерческими вопросами; а также британские предатели.

– О, это особая категория людей, – откровенно признался Мэнсфилд, – которая, прикрываясь патриотизмом, как щитом, зарабатывает свои серебреники, продавая британские секреты. Их труднее всего распознать, вследствие чего они и наносят наибольший вред нашей стране.

– Я несколько раз был в России, – неожиданно признался Мэнсфилд, – и знаете, что меня больше всего там удивляло? Добродушие русских. Они никогда не помнят зла. Поэтому посоветую вам поближе познакомиться со столичными англофилами и почаще бывать на светских приемах. Там любят поболтать. Иногда там можно услышать такое, что не купишь ни за какие деньги. При этом хочу предупредить, особенно остерегайтесь начальника контрразведывательного отделения штаба Петербургского военного округа полковника Ерандакова и еще полковника Баташова, который возглавляет контрразведку штаба Варшавского военного округа и частенько наведывается в столицу. По имеющимся у меня сведениям, это опасные враги не только для разведок Германии и Австро-Венгрии, но и для нашего ведомства. Сегодня русские шпионы, наводнившие Берн и Лозанну, держат под колпаком не только врагов России, но и резидентуру союзников. Агенты Баташова всюду, один из них сумел проникнуть даже в австро-венгерский Генеральный штаб. Вы, наверное, слышали о самоубийстве полковника Редля…

– Да! Я что-то читал об этом в венских газетах…

– Так вот, наш венский военный агент предполагает, что полковник Редль, возглавлявший австрийскую контрразведку, был не кем иным, как русским шпионом. Но в этом деле столько неясного, что сказать что-то определенное довольно трудно. Может быть, вы, находясь в России, сможете прояснить это дело? – с надеждой в голосе произнес Мэнсфилд.

Представив капитану для ознакомления с десяток досье на немецких шпионов, а также на русских разведчиков и контрразведчиков, Мэнсфилд, пожелав удачи, быстро распрощался с ним.

«Окрыленный» советами и рекомендациями британских шефов разведки и контрразведки, Джилрой через две недели доложил Вернону о готовности к выполнению задания государственной важности.

2

Первый лорд Адмиралтейства Великобритании Уинстон Черчилль был явно не в духе. Это было видно по тому, как он, нервно обрезав края толстой гаванской сигары, несколько раз пытался безуспешно ее зажечь, пока ему на помощь не поспешил только что пришедший с докладом майор Вернон Кэлл.

– Спасибо, сэр! – поблагодарил он и, глубоко затянувшись, подошел к высокому и широкому окну, выходящему на Уайтхолл, по которому туда-сюда сновали медлительные кареты и стремительные кэбы, прохаживались укрытые зонтиками вальяжные джентльмены и очаровательные леди.