Дорога смерти - Илья Бушмин Страница 17

— У меня много друзей в Домодедово, ты знаешь. Нужно же о чем-то с ними говорить. Выпьешь что-нибудь?

Рябцев покачал головой и перешел к делу.

— Фариз, если ты следишь за тем, что у нас творится, то, наверное, в курсе про беспредел на трассе.

— Что-то слышал.

— И что же ты слышал?

— Что тебя интересует?

Рябцев хмыкнул. Билолов мог играть в вопросы до бесконечности.

— Какие-то упыри отстреливают людей. Со стволами. Волыны девять миллиметров.

— При чем здесь я, Владимир Сергеевич?

Рябцев встал, заинтересовавшись несколькими клинками, висевшими на стене. Аккуратно взял один. Это была сабля в ножнах, украшенных насечками и гравировкой с цветами, завитками и похожими на ракушки элементами.

— Ты сам сказал, в Домодедово у тебя много друзей. И я знаю твоих друзей, половина из них в свое время через мой отдел прошли. Вдруг кто-то что-то слышал, слушок или сплетни. Меня интересует все. — Рябцев осторожно выудил часть сабли из ножен. Сталь была острой и прочной.

— Настоящая сабля? А разрешение есть, позволь спросить?

— Это пульвар, — пояснил Билолов. — Афганская сабля. Осторожно, она дорогая.

— Еще мне нужен тот, кто поставляет этой банде стволы, — Рябцев водрузил саблю назад. — Может быть, он наш, местный, просто делает свои дела осторожно, и поэтому нигде пока не засветился. А может, он из Москвы. Но у тебя и здесь, судя по всему, со связями все в порядке.

— И все-таки, — настаивал Билолов. — При чем здесь я?

Рябцев улыбнулся, вернувшись в кресло, и пристально взглянул в маленькие острые глаза Билолова.

— Фариз, давай не будем. Мы все знаем, что ты только пару лет назад перебрался сюда и заделался бизнесменом. Чем, кстати, занимаешься?

— Торговля нефтепродуктами.

— О. Так ты нефтяник? Интересно.

— Ничего интересного, — сухо откликнулся Билолов. — Это не то, чем кажется. Пару цистерн покупаешь в одном месте, отправляешь в другое, получаешь свой процент и едешь в третье место цеплять к составу другие цистерны. Все сделки за границей в основном.

— Судя по всему, — Рябцев окинул взглядом богатое помещение кабинета, — на хлеб тебе хватает. И на сабли, конечно.

— Владимир Сергеевич. Я понимаю твой интерес. Но я сейчас занимаюсь легальным бизнесом. Меня не на чем зацепить.

— Базара нет. Сейчас не на чем. Но я тебе хочу напомнить одну вещь. Семь лет назад в камере СИЗО помер от отравления один человечек, который решил дать на тебя показания. Нехороший такой яд, у бедного чувака открылись внутренние кровотечения, пока все его внутренности не залило собственной кровью. Даже врагу такого не пожелаешь. Я никогда не занимался мокрухами, но говорят, что срока давности они не имеют. Ты тоже, наверное, слышал — как думаешь, брехня или правду говорят?

Билолов продолжал улыбаться. Только теперь это было больше похоже на хищный оскал.

— Я подумаю, что можно сделать.

А по возвращении в Домодедово Рябцев заехал еще к одному человеку. Его путь лежал на конечную остановку одного из городских маршрутов, по которому сновали юркие фургончики. Три из них принадлежали Васе по кличке Кипеж, полученную им в годы бурной молодости за поведение по пьяни. За которое, кстати, он и получил свой первый срок. Кипежа Рябцев обнаружил в вагончике, где тот рассчитывался с одним из водителей.

Кипеж закурил, поглядывая на Рябцева.

— Значит, снова в игре, Сергеич?

— Типа того.

— У меня нет выхода на тех, кто мутит со стволами. Ты же знаешь. Если паленые запчасти, это да, я могу подсобить. А тут…

— В том-то и дело, что я знаю, Кипеж, — откликнулся Рябцев, усмехаясь. — А еще я знаю, что у тебя иногда руки чешутся срубить легкое бабло на стволах. И один раз я тебя отмазал, иначе гнил бы ты сейчас на нарах. За тобой должок, Кипеж.

Возвращаясь домой, Рябцев впервые почувствовал давно забытое чувство. В нем просыпался дремлющий три года азарт охотника.