Черный свет - Стивен Хантер Страница 17

— Вы отправили отсюда этого ужасного троглодита?

Эрл не знал значения слова «троглодит», но по тону женщины понял, о ком идет речь.

— Да, мэм. Он уже уехал. Как Эди?

— О, — протянула миссис Лонгэкр. — Переживает.

— Да, конечно.

— Эрл, что же все-таки произошло?

— Мисс Конни, я и сам не понимаю. Джимми, он... э... Джимми непредсказуем. Никогда не знаешь, что у него на уме.

— Я никогда особо не верила Джимми, Эрл. Я ведь достаточно пожила на свете и знаю: не все то золото, что блестит.

— Он рос без отца.

— Да, знаю, Эрл, и это всегда служило оправданием всем проступкам Джимми. Однако многие ребята росли без отцов и тем не менее с пути не сбились.

— Мне следовало уделять ему больше внимания. Я мог бы больше сделать для него. Но я был занят собственным сыном.

— Его поймают?

— Да, поймают. И воздадут по заслугам. Он заплатит за свое преступление. Иначе и быть не может.

— И правильно. А вот брата его мне жаль, беднягу.

— Буб очень любит Джимми. А Джимми любить опасно. Не очень хороший нынче день для Арканзаса, — пожаловался Эрл. — Утром к северу от города мы нашли труп чернокожей девушки. Кто-то надругался над ней.

— О Боже. Кто она?

— Ширелл Паркер.

— Я была знакома с Ширелл. И мать ее знаю. О, Эрл, это ужасно. — Видно было, что сообщение о смерти девушки потрясло миссис Лонгэкр.

— Бедняги, — наконец промолвила она. — Горе преследует их.

— Радостей у них не много, это точно.

— Полагаю, убил кто-нибудь из негров?

— Надеюсь, что так. Хотя трудно сказать, мисс Конни. Идет какая-то подозрительная возня, и мне это не нравится.

— Эрл...

Суэггер обернулся.

— Милая, тебе не надо было вставать, — проговорила миссис Лонгэкр.

Эрл смотрел на Эди Уайт-Пай, стараясь не выдать своего волнения. Внешне бесстрастный, он не был человеком бесчувственным. Он просто запрятал свои эмоции поглубже и вколотил в них парочку гвоздей, чтобы не лезли наружу.

Эди начала встречаться с Джимми Паем в 1950 году, когда тот вывел футбольную команду школы Блу-Ай на второе место в штате. Она была, пожалуй, самой красивой девушкой во всем Полк-Каунти. Отец Эди погиб на войне, спустя две недели после высадки войск в Нормандии; его изжарил немецкий «тигр». Мать воспитывала Эди одна, но девочка не доставляла хлопот, была примерным ребенком. Ее называли Белоснежкой. Джимми был ее Прекрасным Принцем и, когда не безумствовал, полностью соответствовал этой характеристике.

Эрл посмотрел на девушку с минуту, а потом запрятал свои чувства еще глубже, вколотив в них дополнительно четыре гвоздя.

— О, мистер Эрл, — промолвила Эди. — Мне так жаль!

— Не о чем жалеть, Эди, — сказал Суэггер. — Джимми сделал свой выбор. Сам во всем виноват. На этот раз он не уйдет от ответа. Я только надеюсь, что убитых больше не будет.

Не дай Бог, если Джимми наткнется на кого-нибудь вроде Бадди Тилла с его автоматом: крови не оберешься, и упаси Господи кому-нибудь влезть между ними. Эрл поежился.

— Проклятый мальчишка, — заговорила Конни Лонгэкр, — Ему надо было родиться уродом. Слишком подолгу торчал перед зеркалом. Я не доверяю тем, кто только и знает, что любуется своим отражением. Эди, тебе нужен настоящий мужчина, надежный. Жаль, что Эрл уже женат и имеет сына. Рэнс всегда говорил, что не родился еще в Полк-Каунти человек достойнее, чем Эрл Суэггер. А это было еще перед войной!

— Ну, будет вам, мисс Конни, — остановил женщину Суэггер. Миссис Лонгэкр любила бросать провокационные фразы, а после с интересом наблюдала за реакцией своих жертв.

— Будь я моложе, выбрала бы только Эрла.

— Эди, мне нужно поговорить с тобой. Я должен задать тебе несколько формальных вопросов. Меня попросили оставаться здесь, на тот случай, если сюда заявится Джимми.

— Этот глупый мальчишка уже на пути в Голливуд, если хотите знать мое мнение, — заявила Конни. — Мы его в этих краях больше не увидим. Ладно, я покину вас ненадолго. У меня еще дела есть. Будь поласковей с ней, Эрл.

— Слушаюсь, мэм.

Суэггер и Эди сели у окна. Рядом с ней Эрл всегда испытывал неловкость и смущение. Ухо резал скрип кожаных ботинок и портупеи, кольт давил тяжелым грузом.

Он вытащил свой блокнот, перелистнул десяток страниц с записями по делу об убийстве Ширелл Паркер.

— Джимми давал о себе знать?

— Нет, мистер Эрл. Последний раз я разговаривала с ним три недели назад. Ничего странного в его словах не заметила. Он думал, как выйдет на свободу. В связи с этим был возбужден и взволнован. Неделю назад я получила от него замечательное письмо. Идея с лесопилкой пришлась ему по душе. Он сказал, что к 1960 году станет ее хозяином!

— Он не говорил, что в тюрьме у него появились новые друзья или что-нибудь в этом роде?

— Нет, сэр.

— Иногда ребята вроде Джимми попадают под влияние крутых парней. Он точно не упоминал о каком-нибудь новом друге?

— Нет, сэр.

— Не скрывай от меня ничего. Не думай, будто предашь его. Он убил и должен понести наказание. Пусть ответит за преступление как настоящий мужчина. Лучшее, что можно придумать в данной ситуации, — явка с повинной, беспристрастный суд.

— Только этого я и хочу, Эрл. Я никогда никому не желала зла. О, Эрл, неужели это правда? Неужели он убил четверых?

— Так говорят. Во всяком случае, его опознали четыре свидетеля. И Буба тоже.

Эди отвела взгляд на залитые солнцем поля.

— Бедный Буб, — наконец промолвила она. — Он ведь и мухи никогда не обидел.

«Джимми, Джимми, Джимми, — с горечью думал Эрл. — Дурак безмозглый. Ну какого черта ты устроил все это?»

— Сегодня он не давал о себе знать?

— Нет. По правде говоря, мистер Эрл, я вообще не хочу его видеть. Я этого не вынесу. Это слишком ужасно. Я должна начать все сначала.

Эди заплакала, потом повернулась к нему.

— Мистер Эрл, вы должны знать. Я вышла замуж за Джимми, потому что потеряла честь. Я позволила ему...

— Не говори ничего. Это твое дело.

— Я забеременела. У меня не было выбора. Ребенку нужен отец... Об этом известно только мисс Конни. Моя бедная мама умерла бы с горя, если б узнала.

— Никто ничего не узнает, — заверил девушку Эрл.

— Никто. Я потеряла ребенка. Месяц назад у меня случился выкидыш... Я потеряла ребенка и... стала женой убийцы. О, Эрл!

— Не волнуйся, — сказал Суэггер. — Все устроится.