Зачистка - Николай Иванов Страница 16

— «Сатурн», немедленно доложите… — надрывался в шлемофоне теперь уже голос командира полка.

Сержанты глянули на прапорщика — у вас на погонах звездочки, вы верхний по старшинству. Да только что на войне фельдшер? Ни командир по большому счету, ни врач. Курица не птица, Чечня не заграница, прапорщик не офицер…

— Что он говорил? — взял командование на себя Алмазов.

— Уходить к «вэвэшникам» на блокпост, туда, — показал вперед Яровой.

— В госпиталь, — отмел приказ комвзвода Григорий Иванович, одной рукой закрывая бинтами пульсирующую кровью рану, второй вкалывая через брючину промедол в ногу раненому. Отбросил использованный шприц, дотянулся до шлемофона. — Я «Сатурн-крест», срочно навстречу вертушку, у меня «трехсотый». Тяжелый. Срочно.

— Кто? — не сомневаясь в кандидатуре, тем не менее сдавленно переспросил комполка.

— «Сатурн»-лично.

— Там нас могут ждать, — передал слова комвзвода Алфавит, кивнув на обратную дорогу к штабу. Безопасность же — это если ехать вперед. Так говорил Месяцев. Но когда он принимал решение, еще не звучали выстрелы.

Собравшиеся посмотрел на Алмазова, и тот, сдернув с плеча автомат, спрыгнул с брони. Под ноги попался котенок, обиженно вякнул, отпрыгнул на обочину дороги. А замкомвзвода пошел к Исламу. Резинка от правой варежки перекрутилась через ствол автомата, и сибиряк резким рывком сорвал ее, отбросил в сторону. У прилипших спинами к броне сельчан разом подкосились ноги и старики начали оседать к гусенице машины. Не умоляли о пощаде, не протестовали. Понимали: месть десантников оправдана. Спасение могло прийти только от сыновей, но они застряли в грязи и на них самих направлялись пушки, «красавчики», гранатометы с нежным именем «Пламя».

Сержант передернул затвор, жестами заставил заложников подняться. Стволом автомата указал на обочину — становитесь там, рядом со своим котенком. На виду у всех. В назидание и упрек всем. Для капитана каждая секунда была дорога, но и чтобы нажать на спусковой крючок, много времени не требовалось. Зато все будет по справедливости. Думаете, война идет здесь в одни ворота, когда в солдата можно стрелять из-за угла, а в противника — нет? Потому что кто-то сказал — это не благородно? Но пока так будет продолжаться, война не кончится. И когда-то не хватит для их взвода офицеров. И придется ему идти в прапорщики. А он не хочет, ему надо домой, к жене…

Скорее всего, и впрямь не скоро бы приехал к ней Юрка, но теперь уже не из армии, а из тюрьмы, если бы не встал между ним и сельчанами Григорий Иванович с окровавленными руками. Затирая спиной замкомвзвода, показал их Исламу: смотри, этими руками я только что держал твоего внука. Теперь они в крови человека, который разрешил спасать твой род. Ты хоть что-то понял в случившемся?

Старик опустил глаза, но времени и впрямь не оставалось, и фельдшер не стал читать проповедей. Лишь указал на обратную дорогу и сказал:

— Мы уходим туда. Спасать капитана. Но если раздастся еще хоть один выстрел, даже случайный, я лично вернусь. И буду стрелять, пока не прикончу всех.

И оттого, что это говорил врач, а не солдат, Ислам поверил в угрозу еще больше. Закивав головой, побежал с насыпи в поле. К своим. Сапоги тут же увязли в пахоте, спеленали бег, но старик, оставив их обрубками торчать в грязи, побежал дальше босиком. Каждый останавливал стрельбу, бой, войну как мог…

Больше не обращая на чеченцев внимания, прапорщик, схватив Алмазова, поспешил к бронегруппе. Все же как далеки в армии лычки от звездочек. Даже если это звездочки прапорщика.

— Котенка, котенка забыли, — попросил задержаться еще на минуту Москвич.

Но БМД, набирая скорость, уже несли десантников с их капитаном навстречу туману и прострелянным, перевернутым дорожным указателям. Оставшиеся старики, сняв папахи, молча смотрели им вслед. И лишь котенок, выбежавший на середину дороги, игриво вертел головой, познавая новый для себя мир…