Зачистка в Аризоне - Евгений Костюченко Страница 16

Пит Виллис был худой и высокий. Даже сидя он был выше всех. Его лицо было как лошадиная морда — вытянутое, с крупными зубами и чуть вывернутыми ноздрями, с широко расставленными черными глазами под высоким лбом, на который падала густая русая челка. Ну, просто вылитый конь. Породистый конь, своенравный и неукротимый.

— Хорошо тебе говорить, Питер. У тебя только жена да сын, а у нас в семьях по шесть-семь ртов.

— Нам-то что, а вот за детей страшно. Может, пока не поздно, перебраться отсюда?

— Да поймите вы! Стоит только одному продать свой участок, как рудник вклинится в наши поля! И тогда остальным придется гораздо хуже, чем сейчас.

— Вот то-то и оно, Виллис, то-то и оно…

Лагранж понял, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы вступить в дело. Он обернулся к столу фермеров и сказал:

— Извините, господа, что я вмешиваюсь, но мне послышалось что-то знакомое. Кто-то из вас назвал имя Питера Виллиса. Он здесь?

— Да. Я здесь.

— Виллис? Питер Виллис из Колорадо? Тот самый? Не может быть!

Пит Виллис с недоумением разглядывал Лагранжа, а тот подхватил бутылку со стаканом и, пьяно пошатываясь, направился к фермерскому столу.

— Питер Виллис, какая встреча! Давай выпьем за то, что ты воскрес из мертвых!

— Ты, друг, меня с кем-то путаешь. — Виллис вышел из-за стола. — Я тебя знать не знаю и пить с тобой не собираюсь. Ты уж извини.

— Ты меня не знаешь? Ну конечно, откуда такая важная птица, как Питер Виллис, может знать простого телеграфиста!

Фермеры тоже стали подниматься из-за стола, собираясь уходить. Виллис уже стоял у самого порога, когда Лагранж выкрикнул с пьяной ухмылкой:

— Ты всегда так быстро сматываешь удочки, Виллис! Куда ты бежишь? Не хочешь узнать новости с нашей шахты?

— Какой шахты? — Виллис смотрел на него с отвращением. — Что может знать о шахте человек с такими белыми руками? Ты держал в руках что-нибудь тяжелее ложки? Зря ты так много выпил сегодня.

— Извините, мистер, я обознался. — Лагранж шаркнул ногой и нелепо поклонился, расплескав виски из стакана. — Тот Виллис, которого я знал по шахте Стоунбридж, не стал бы убегать. Хотя он все-таки страшно похож на тебя. Такой же длинный. Когда его вымазали дегтем, обваляли в перьях, а потом подвесили к шесту, чтобы пронести по всему поселку, он все время цеплялся спиной за дорогу. Вот смеху-то было! Извините, мистер, я обознался!

В таверне повисла напряженная тишина. Бингл, стоя в притихшей толпе у бильярда, выдал свою реплику:

— Что-то такое я слышал. Вроде говорили люди про шахту Стоунбридж. Кажется, там поймали вора?

— Да, вора! Он крал у своих! У таких же бедняков, каким сам прикидывался! — Лагранж обличительно ткнул пальцем в сторону Виллиса. — А под тюфяком у него нашли пару тысяч долларов и все часы, что пропали в поселке!

Виллис стоял один на пороге таверны, все его друзья почему-то отодвинулись в стороны. Он тяжело дышал, и рука его тянулась к кобуре. Заметив это, Лагранж решил ускорить развязку. Он наполнил стакан и протянул его окаменевшему фермеру:

— Виллис! Дело прошлое! Давай выпьем за то, что ты живой и здоровый! Я думал, тебя давно повесили!

Рука Пита Виллиса оторвалась от кобуры и медленно поднялась, принимая стакан из руки Лагранжа. Мутноглазый успел зажмуриться раньше, чем виски выплеснулось ему в лицо. Делано испугавшись, он отшатнулся назад к стойке, судорожно вытирая лицо рукавом.

— Ты, слизняк, — с трудом выдавил из себя Виллис, — брехун ты позорный, забери свои слова обратно. Иначе я свинцом загоню их в твой вонючий рот!

Фермер допустил ошибку — на Западе нельзя угрожать безоружному. Он сам загнал себя в ловушку.

— Ты назвал меня лжецом! — закричал Лагранж. — Эй, люди, все слышали? Дайте мне что-нибудь, чтобы я мог ответить этому вору!

Он, как слепой, вытянул руки перед собой и шагнул сначала в одну сторону, потом в другую, прежде чем наткнулся на Бингла:

— Друг! Дай мне свой револьвер! Я покажу этому воришке, кто из нас настоящий брехун!

В его руке оказался кольт со спиленной мушкой.

— Он заряжен? Как из него стреляют? На что нажимать? — суетился Лагранж, натужно, двумя руками взводя курок и поднимая револьвер. — Ну, гад, получай!

Мутноглазый мог уже три раза убить фермера за то время, пока ломал комедию. А тот даже не шелохнулся, держась за рукоятку своего длинного облезлого «уокера». И только после того, как Лагранж крикнул «получай!», Виллис выхватил револьвер из кобуры.

Лагранж выстрелил первым, и пуля ударила в правое плечо Виллиса. Фермер пошатнулся, рука опустилась, он все-таки нажал на крючок, но пуля ушла в пол. Мутноглазый выстрелил еще раз, в сердце, и Виллиса развернуло влево. Он запрокинул голову, и на губах его проступила пена. Все его тело передернула страшная судорога, он выгнулся дугой и повалился на пол, с громким стуком ударившись о доски затылком.

— Боже! — закричал Лагранж. — Что я наделал! Что наделал!

Громко рыдая, он выбежал из таверны, не забыв, однако, опустить свой любимый кольт в карман сюртука. За спиной хлопнула дверь, кто-то выбежал наружу, но преследователи не могли видеть Мутноглазого — он уже нырнул в проход между складами.

Его конь стоял за углом, привязанный к штакетнику рядом с лошадью шерифа.

— Ну, как прошло? — спросил тот. — Я слышал три выстрела.

— Моих было два, — сказал Лагранж, ловя стремя носком.

— На тебя это непохоже.

— А мне и надо, чтоб не было похоже на меня, — сказал Мутноглазый. — Иди принимай работу.