Слепой. Лунное затмение - Андрей Воронин Страница 16

Стало холоднее. Парень поежился и отметил, что холодный колючий дождь, который встретил его на пороге библиотеки неприятным покалыванием в лицо, сменился мелким снегом или, скорее, ледопадом, — на него с неба сыпались мелкие, размером с песок, льдинки. Оборотень еще выше подтянул воротник, замедлил шаг и осмотрелся по сторонам. Где-то в этом районе (он это понял по названному адресу) находилась квартира заказанного клиента. Хотя самого клиента, как ему сообщили, дома не бывает, тут обитает семья. Оборотень остановился и осмотрелся еще внимательнее.

Хватит пустых фантазий про женщин! Пора сосредоточиться на задании. Надо будет с чего-то начать поиски. По ходу, с семьи, решил парень. Можно бы установить слежку за квартирой уже сегодня, рассуждал он, но все же надо сначала предупредить Старшего и подумать хорошенько, может, попросить в помощь Духа или Волчару.

Не зацепившись ни за что ни глазом, ни сознанием, ни интуицией, он еще раз поправил воротник, чтобы меньше задувало, и зашагал дальше в направлении вокзала.

Это было первое настоящее, порученное ему под полную личную ответственность задание. Воображение рисовало аккуратно проведенную слежку, кропотливый поиск информации, умные, хитро организованные расспросы и даже допросы. Венчали линейку героических образов сложные поиски похищенного человека, смертельная опасность и, наконец, триумфальное завершение дела. Хотелось сделать все быстро, четко, элегантно, чтобы товарищи и особенно злопыхатели стали говорить друг другу: «Этот парень — реально крут!» А командиры и начальники сказали: «Этот парень — просто находка для нашего дела!» Конечно, неизвестно еще, как долго он будет сидеть в отряде «Лунное затмение», но хороший старт таким и останется — хорошим, куда бы его потом ни занесла судьба. Возможно, он перейдет работать в личную охрану к какому-либо банкиру, возможно, попадет в государственные структуры, но обязательно в отряд спецназначения. Не исключал Оборотень и вариант работы у кого-то из криминальных авторитетов. За свою юность он успел насмотреться на всяких, поэтому никого не опасался. Митька, брат, уехал и пропал как раз после одного дела в криминальной структуре. Он сказал, что уезжает ненадолго, мол, «пока баталии на фронтах не утихнут и нервы гореть и рваться у этих полусумасшедших авторитетов в своем загоне не перестанут». Прошло уже несколько лет. Митяя надо было найти…

Оборотень шагнул на проезжую часть, чтобы перейти дорогу. Резко запищали тормоза, и белая «тойота ярис» затормозила, практически уткнувшись своей тупой мордой ему в ногу.

Кто сидел за рулем, Оборотень не мог рассмотреть. Мешали причудливые отражения уличной иллюминации на лобовом стекле машины. Зависла пауза. Парень смотрел неведомо на кого через миражи отраженного света, как на нелепое и неуместное явление природы, как на лед на луже посреди июля. Но чем больше он выходил из своих планов и мыслей, тем больше закипало его негодование, ладони в карманах вдруг вспотели и начали непроизвольно сжиматься в кулаки. Оборотень сделал шаг, еще один шаг по проезжей части и свернул влево к водительской двери. Переднее стекло, похожее от света улицы на застывшую картинку калейдоскопа, медленно поехало вниз. Картинка калейдоскопа ожила.

— Ты потерял бдительность, солдат! — услышал он знакомый женский голос. — Не обо мне ли ты мечтал, утонув в своих фантазиях?

Оборотень молча смотрел на Лену, улыбающуюся из своей машины.

— Я не хотела на тебя наезжать. Ни тогда, в офисе, ни сейчас. Тем более сейчас, — проговорила девушка. — Я не ожидала, что ты так резко свернешь с тротуара, что ты вообще свернешь с этого дурацкого тротуара! Экий ты спонтанный… Неожиданный. Но меня это даже интригует и заводит…

Лена начинала нервничать под прицелом его внимательного взгляда. Не зная, что предпринять, она взяла мобильник, отдыхавший в подвесе на торпеде, включила его и тут же выключила, засунула обратно, после этого зачем-то повернула ключ. Машина перестала урчать. Перестала играть и музыка в радиоприемнике. Застеснявшись тишины, Лена сразу же снова включила зажигание.

— У тебя что, сотрясение мозга? Ты с чего это дар речи потерял? Я до тебя практически не дотронулась! Ну, выругайся, что ли… Алё, ты, шоканутый…

— Ты как тут оказалась?

Лена молча высунула руку из окна, дотронулась до нижнего края его куртки и развернула перед парнем ладонь. На ней лежала крохотная прищепка-маяк.

— Я тебя пометила, а ты не заметил. Жучок прицепила. Поищи на досуге. Потом, когда сделала дела в офисе, я отправила Игоря и уложила Влада спать на диване. Потом я увидела на джипиэсе, что ты до сих пор совсем рядом, и догнала тебя. Я решила, что все складывается так, чтобы мы сегодня не расставались. Это — судьба, тебе не кажется?

Оборотень, по-прежнему ничего не говоря, обошел машину спереди, открыл дверь и, не спрашивая разрешения, уселся на переднее сиденье.

— О’кей, раз я на тебя наехала, сделаю круг, куда бы ни пришлось ехать, хотя, подозреваю, твоя казарма — не близкий свет. Почему ты, кстати, идешь пешком, а не сел на автобус?

— Электричка еще не скоро, я думал, у меня есть время пройтись.

— Ну, говори, куда ехать? Твоя казарма в Москве или за МКАДом? В каком направлении двигаемся?

— В направлении твоего жилища.

— Оу! Не надо меня провожать, дорогой. Меня никто не обидит, я — в машине. Говори, куда тебя везти, я сегодня добрая.

— К тебе.

— То есть?

— Ты же хотела.

— Что?

— Будешь повторять ночью мое имя не в пустоту…

— Вот так прям сразу?

— В настоящем экстазе, а не в мечтах о наслаждении и истоме.

— Ты в своем уме?

— Мечтать — бессмысленно. Надо делать.

— Ты в своем уме?

— Тебе что-то мешает отдаться и сделать мечту былью?

— Да. Я тебя не знаю.

— Знаешь. В офисе познакомились. Там ты, кстати, была смелее. Что случилось? Из-за чего перемены? Или ты только трепаться умеешь?

— Хм.

— Поехали. Я не выйду.

— Да?

— Да. А в милицию ты меня не повезешь.

— Это насилие, Оборотень. Я не хочу так.

— Тебя это уже не заводит? Любишь только сама управлять ситуацией?

— Точно! И то, что ты сейчас пытаешься мне навязать, — насилие.

— Если насилие неизбежно, расслабься и получи кайф.

— Хм. Я живу с матерью.

— Ну, тогда придумай, куда поедем. Я-то живу с целым взводом таких же пацанов, как я, не хочу тебя туда везти… Жадный.

Лена улыбнулась этой нелепой мысли:

— Спасибо хоть на этом.

Она включила передачу и дала газ.

— Значит, получить кайф?

— Так точно.

* * *