Опасность предельного уровня - Сергей Самаров Страница 15

Термин «сбежали» не слишком подходил для того состояния, в котором находился Юрка Шкурник. Даже то, что он сильнее обычного косил глазом, вовсе не говорило об испуге. Шкурника можно было обвинить в чем угодно – в коварстве, в бесчестности, в жестокости, в предвзятости и жадности, но трусом он никогда не был. Шкурник просто отступил, и все. Но отступление происходило достаточно быстро, поэтому Джабраилу, не выставившему себя на всеобщее обозрение, следовательно, не давшему возможность в себя стрелять, обманчиво показалось, что это было простое бегство.

Опыт боевых действий у Юрки Шкурника был большой, и этот опыт не позволял предполагать, что он встретился со случайностью. Случайности, конечно же, как и везде в жизни, встречаются и на войне, и даже не слишком редко. Однако же гораздо чаще такие внешние случайности бывают хорошо продуманными и организованными. И потому Табибу сначала показалось, что он попал в организованную засаду. В этом случае отступление, организованное, а не паническое, должно происходить как можно быстрее и без потери внимания к окружающему.

Не потерял хладнокровия и Беслан, при перебежках умело контролируя территорию вокруг стволом своего автомата. Вправо – влево... И указательный палец на спусковом крючке каждый миг готов судорожно сжаться. При этом оба помнили, что совсем недавно проехал милицейский «уазик» и следом за ним БТР. Проехали, конечно, уже и далеко, но они могут вернуться, если в машинах услышали выстрелы. А услышать могли, особенно в «уазике», у которого двигатель не так сильно шумит, как у БТР. Но не в них, как посчитал Табиб, вся опасность. Если ставят засаду, засада сама по себе предполагает перекрытие путей отхода. Впрочем, когда новых выстрелов не раздалось, Шкурник уже не мог так уверенно думать, что попал в засаду. Но опять же на случайность он не полагался. Если это была не засада, то это был сторожевой пост. Джабраил достаточно опытен и дорожит собственной безопасностью. И пост этот он выставил не от другого полевого командира, потому что не мог предположить, что Табиб пожелает навестить его в доме Ахмата, а просто на всякий случай, чтобы защитить себя от возможной проверки со стороны федералов. Если дело обстоит так, то нечего опасаться погони. А погони, кажется, не было... Хотя сразу проверить это невозможно.

Выходит, подобраться к Джабраилу труднее, чем это показалось вначале. Но если подобраться труднее, значит, Джабраил бережет себя. Значит, ему есть что беречь, есть за что опасаться. Не только, понятно, за собственную жизнь, рисковать которой он умеет, как всякий горец, но и за содержимое своего вещмешка, которое полностью неизвестно Шкурнику...

Юрка Шкурник предположить не мог, что Джабраил имеет привычку всегда таскать с собой нотные тетради. Мало ли что, оставишь их, и не будет возможности возвратиться, чтобы забрать. Подобные потери невосполнимы. Но это просто не укладывалось в голове такого приземленного человека, к тому же элементарно не ощущающего в ушах постоянную музыку окружающего его большого мира, отражающую все события этого мира...

* * *

Доказательством того, что Юрка Шкурник не убегал, являлся и тот факт, что убегают обычно в испуге, в панике и стараются убежать как можно дальше от места событий. Юрка же, как опытный боевик и хладнокровный человек, только перемахнув вместе с Бесланом полуразваленный забор, почти сразу же перемахнул и забор соседний, точно такой же полуразваленный, расположенный в пятнадцати метрах дальше по улице. Беслан последовал за ним словно привязанный. И уже там, среди заросшего сада соседнего не восстановленного дома, оба на миг притаились и прислушались, определяя возможность погони. На это ушло всего несколько десятков секунд, может быть, минута. Погони определенно не было. Тогда Шкурник поднял голову, скривив физиономию, злобно усмехнулся не понимающему ситуацию Беслану и тут же неслышимым шагом направился к другому забору, разделяющему этот сад и бывший сад Джабраила. Беслан за ним не последовал, он охранял забор, повернув в сторону провала ствол автомата.

Лаяла собака. Злобно и хрипло. Юрка Шкурник никогда собак не любил. Это у него с детства, когда его основательно подрали два соседских пса. Пришлось даже в больницу обращаться, чтобы там зашили раны, нанесенные страшными клыками волкодавов. И после этого Юрка два года хромал. И хорошо, что сейчас сумели убежать раньше, чем на месте появился пес. Шкурник хорошо знал, как быстры в атаке внешне крупные и неповоротливые собаки. Не всегда успеешь дать прицельную очередь. А потом уже поздно будет, потому что собака в тебя вцепится.